— Фейк, — понимающе кивнул Стигвуд.
— Я бы назвал это лжесвидетельством, — поправил его лорд Олдхэм, во всем любивший точность. — Или даже оперативной разработкой. Власти поддержали инициативу врачей. Внедренное в печать твердое заключение авторитетных врачей было рассчитано на то, чтобы успокоить взбудораженных обывателей. Мы с вами знаем, как это делается.
Мужчины обменялись одинаковыми кривыми полуулыбками. Но если Стигвуд после этого надеялся, что его угостят второй порцией виски, то он заблуждался.
— Врачам еще не раз предстояло ломать голову, — продолжил повествование Олдхэм. — Смерть следовала за смертью. Всякий раз кончина очередного участника раскопок была скоротечной, непредсказуемой и необъяснимой. Гибель настигала археологов и врачей, историков и лингвистов, не говоря уже о рабочих, которых никто не считал. Причем вот какая странность… — Олдхэм поднял вверх указательный палец, давая понять, что готовится сообщить нечто крайне важное. — Уходили из жизни не только непосредственные свидетели, но и люди, хоть каким-то образом принадлежащие к окружению Картера, однако никоим образом не связанные с его работой.
— Это проверенные факты? — спросил Стигвуд, позволив себе перебить начальника. — Или легенда?
Генеральный консул слегка поморщился, недовольный проявленной бесцеремонностью.
— Я не занимаюсь распространением слухов и оперирую только подтвержденной информацией, — произнес он сухо. — Все это совершенно достоверные факты. Так вот, жертв так называемого «проклятия фараонов» насчитывалось тогда больше пяти десятков. Ни один из этих, казалось бы, посторонних людей и близко не подходил ни к месту раскопок, ни к мумии фараона. Знакомых и близких Картера косила смерть. А сам он умер на шестьдесят седьмом году жизни через шестнадцать лет после того дня, когда отправил в Лондон уже процитированную мной телеграмму.
Удостоверившись, что Олдхэм сделал длительную паузу, Стигвуд кашлянул и спросил:
— На этом серия загадочных смертей закончилась?
— В том-то и дело, что нет. — Генеральный консул опять заговорил оживленно, очевидно оседлав своего любимого конька. — Всех подробностей я, конечно, не помню, но вот вам особенно красноречивые детали. Минуло тридцать пять лет со дня смерти Карнарвона, когда некий Джеффри Дин, врач южноафриканского госпиталя в Порт-Элизабет, обнаружил, что симптомы болезни, от которой скончался лорд Карнарвон, а следом и те, кто ухаживал за ним, весьма напоминают «пещерную болезнь», известную современной медицине. Ее разносят микроскопические грибки, обитающие в организме животных, чаще всего летучих мышей, а также в помете и пыли под их гнездами.