— Их убило? — спросил Быков.
— Их не стало, — поправил Рушич. — Совсем.
Они взялись за ручки своих аппаратов и начали обход будущего лагеря, держась на приличном расстоянии друг от друга.
— Эй! — весело крикнул Дастин. — Кончайте работу! Здесь уже нет травы, вся скошена.
Рушич посмотрел на него, и француз поперхнулся своим смехом. Быков всегда завидовал людям, обладающим столь выразительным взглядом. У него так не получалось.
Они двигались по часовой стрелке. Так вышло, что Быков шел по внутреннему, более короткому, кругу, однако с каждым шагом идти становилось все труднее и труднее. Тележка весила немало, колеса увязали в сыпучем песке. Было довольно жарко, и Быков подумал, что очень скоро от него будет разить потом так, что к женщинам придется подходить с подветренной стороны. Хорошо, что море рядом. Нужно было поплавать хоть немного, прежде чем браться за такое дело.
Стиснув зубы, Быков заставил себя продолжить работу.
Георадары были многоканальными, то есть позволяли одновременно вести поиск на различной глубине и разных объектах. Повсюду было много камней, так что приходилось постоянно лавировать, объезжая препятствия. Во время одного из таких маневров Быков забрел на участок, где из песка там и сям торчали какие-то деревянные обрубки. Заинтересовавшись, он опустился на колени и принялся копать руками. К нему присоединился Рушич. Вместе они вырыли яму, достаточно глубокую, чтобы определить, что из нее выглядывает часть могильного креста.
— Кладбище, — сообщил Рушич приблизившемуся Петрову. — Кресты из какого-то твердого дерева, поэтому не сгнили в песке.
— Акация, — промолвил Петров, глаза которого заблестели. — Где-то здесь росла акация.
— Откуда ты знаешь?
Петров, не ответив на вопрос, поднял руку и крикнул:
— Мужчины! Оставьте все дела, берите лопаты и идите сюда.
— Зачем возиться с этими крестами? — недовольно произнес Рушич. — Столько времени потеряем. Какая разница, кто здесь похоронен? Земля в любом краю нашпигована костями. Что из того?
— Это важно, — отрезал Петров. — Я должен проверить одну свою догадку.
— Может быть, стоит объяснить нам, что мы должны искать? — спросил Дастин.
— Кресты. Я хочу прочитать надписи.
— Если они сохранились, — произнес Стефан с сомнением.
Его скептицизм оказался напрасным. Первый же расчищенный крест оказался снабженным надписью, вырезанной на поперечном брусе.
— Числа не вижу, — пробормотал Быков, ковыряя пальцем буквы, — а год… тысяча восемьсот… Нет… девятьсот четырнадцатый. Какой-то Моланд. Вместо даты рождения — вопросительный знак.