(официально). Тогда поведайте нам обо всех событиях того скорбного дня.
МАРМЕЛАДОВ (рассказывает). Ранним утром 19 июля 1883 года пане Доминик с помощником уехали за город. Дежурный в участке сообщил, что господин следователь по особо важным делам взял с собой две дюжины полицейских, будто собирается устроить облаву на банду убийц. А своему уважаемому русскому коллеге позволил занять кабинет и велел предоставить любые документы из архива по первому требованию. Занятно получается… Сам отправился на поиски следов, меня же решил утопить в ворохе пыльных бумаг! Не терпится пане Доминику обскакать в этом деле «своего уважаемого русского коллегу». Впрочем, мне это только на руку, почитаю в тишине, пока никто не отвлекает.
Шелест бумаг.
Погрузиться в мрачную историю пражского Голема я желал не из праздного любопытства. Да, следователь изучал эти листы годами и не нашел зацепок, но ведь он мог пропустить одну-единственную деталь, которая все перевернет…
Я много лет наблюдаю за тем, как читают книги, газеты и письма, потому готов утверждать, что люди образованные видят лишь каждую третью букву из написанных в строке. Малограмотные извозчики, например, продираются сквозь текст, будто через бурелом, складывают слова по слогам, и смысл написанного доходит до них не сразу. Мы же с вами, господа, читаем быстро, порой наспех, глаз летит над строчками подобно степному орлу, выхватывая из высокой травы то фиту, то ижицу, а остальные буквы вспыхивают в голове, исходя из прежнего опыта чтения. Для нас с вами слово собирает вовсе не глаз, а мозг. Потому все газетчики, желая отыскать ошибку в своей статье, перечитывают ее вслух, монотонно бубня: «в по-не-дель-ник мос-ков-ский ге-не-рал-гу-бер…» Когда ползешь с буквы на букву медленно, словно улитка, легко заметить пропущенную гласную или недописанного дармоеда.
Но самое интересное не в этом. Представьте себе, что все улитки движутся по строке одинаково, а полеты орлов – несравнимы. Я замечу первую букву и то, что у нее завитушка в другую сторону повернута, а иной человек упрется глазом во вторую букву и завитушку пропустит. Попросите его перечитать десять раз, двадцать, пятьдесят, и все равно не разглядит ошибки. Он ведь уже понял, что это за слово, потому и пролетает над ним не глядя.
Смею утверждать, что с фактами дела обстоят похожим образом. Следователь изучил протоколы, и у него в голове сложилась картинка: вот как все произошло. Картинку эту сморгнуть невыносимо сложно, а потому любые детали, которые в нее не укладываются, мозг отбрасывает за ненадобностью. В этом причина всех ошибок полицейских дознавателей. Пане Доминик годами мусолит кособокие строчки, а Голема поймать так и не сумел. Возможно, мне повезет больше. Свежий взгляд, свежие идеи…