Война на Украине не стала спором об исторической памяти. Вторжение скорее разрушило советский миф об общем прошлом России и Украины. Когда в 2015 году у государственного военного музея в Киеве появились трофейные российские танки, “Великая Отечественная война” в его названии сменилась “Второй мировой”.
Российская агрессия против Украины имеет несколько более глубокий смысл: это поход “вечности” против обновления. Нужно ли на всякую попытку обновления отвечать стереотипом силы и силой стереотипов? Или можно было – вместе с украинцами на Майдане – найти новый ответ?
Глава 5. 2015 год: истина или ложь?
Обманутого превращают в вещь.
Михаил Бахтин, 1943 год
Черное молоко рассвета мы пьем его вечерами мы пьем его в полдень и утром мы пьем его ночью пьем и пьем мы роем могилу в воздушном пространстве там тесно не будет[6]
Пауль Целан, 1944 год
Россия первой пришла к “политике вечности”. Клептократия сделала политические добродетели – преемственность власти, интеграцию, стремление к обновлению – невозможными, а политическое мифотворчество сделало их немыслимыми.
Идеи Ивана Ильина формализовали “политику вечности”. Российский народ, купающийся во лжи собственной невинности, должен научиться абсолютному самолюбию. Владислав Сурков продемонстрировал, как “вечность” питает современные СМИ. Работая на Путина, Сурков опубликовал роман “Околоноля” (2009), своего рода политическую исповедь. По Суркову, единственная истина – это наша жажда лжи, а единственная свобода – наше согласие с этим приговором. Главного персонажа тревожит сосед по квартире, который все время спит. Приглашенный эксперт заключил: “Мы исчезнем, как только он откроет глаза. Долг общества и прежде всего ваш – продолжать сниться ему”. Усыпление – именно то, в чем заключается работа Суркова. Если единственная истина – это отсутствие истины, то лжецы – это верные слуги России.
Если искоренить фактуальность, то наступит “вечность”. Если граждане во всем сомневаются, они не станут обращать внимание на зарубежные альтернативные модели, они не смогут здраво рассуждать о реформах, доверять друг другу, сообща добиваться политических перемен. Адекватное будущее требует фактуальности в настоящем. Вслед за Ильиным Сурков заговорил о “созерцании целого”, обуславливающем “геополитический подтекст”: иностранцы настойчиво пытаются лишить россиян их врожденной невинности. Россиян следует любить за их неведение, ну а любовь к ним означает углубление этого неведения. Близкое будущее – это неведение относительно далекого будущего. Как заметил Сурков в “Околоноля”, “знание дает только знание, а неведение – надежду”.