Но — как это ни странно — шум вдруг опять прекратился, и мы понемножку перевели дух и даже начали перешоптыватъся, когда Патерсон вдруг говорит:
— Тише!
Мы прислушались и услышали шаги тигра, подкрадывавшегося к нам, как смерть. Тяжелые у него были шаги, очень тяжелые. И он то-и-дело наступай на сучья, так что по лесу шел страшный треск. Потом он остановился, и мы слышали, как он фыркает я втягивает воздух носом, точно старается разнюхать, что мы делаем. Постоит немного и опять пойдет… Потом остановился где-то за кустами — и все стихло.
Ожидание становилось невыносимо. И вдруг я чувствую, что Джерри осторожно берет меня за руку.
— Смотри! — говорит и показывает куда-то пальцем. Но рука у него, так дрожала, что я долго не мог понять, куда смотреть. Наконец я понял, взглянул. В кустах стоял тигр из Тантанолы.
Я не мог его хорошенько рассмотреть из-за самых этих кустов, я видел только два горящих глаза, устремленных на несчастную козу миссис Джослинг, как два горящих угля, да часть его бока, белого с черным, да еще хвост, которым он размахивал направо-налево.
Это было, должно быть, огромное животное, потому что хвост у него был не меньше коровьего, да и видом похож на него. Все что у меня было волос на голове — встало дыбом.
Но вот что я должен вам сказать. После этой ночи я перестал верить, что у животных есть инстинкт. Я говорю о нашей козе, — ведь тигр был от нее всего в нескольких шагах. Я думал, что она сбесится от страха, а она и не шевельнулась. Она могла с своего места видеть тигра гораздо лучше, чем мы, — но повесьте меня, если она не оглянулась и не пошла к нему, пока пускала веревка, все время помахивая своим куцым хвостиком, как будто очень рада была его видеть.
Я не мог перевести дух от страха… Конечно, она никогда не видала тигров, но если бы у нее был инстинкт, она должна была понять, что стоит лицом к лицу: с своим смертельным врагом.
Мы все замерли. Коза смотрела на тигра, тигр смотрел на козу, а мы вчетвером смотрели на них обоих, и можно было слышать, как падают на землю сухие листья.
Я забыл сказать, что Патерсон, как только заметил тигра, сейчас же направил на него дуло своего ружья, хотя при наших обстоятельствах лучше было оставить его в покое. Но у Патерсона, должно быть, нервы расходились. Он целился-целился, наконец спустил курок — и тут произошло такое, чего я не могу вспомнить без дрожи во всем теле.
Тигр испустил ужасный рев, как будто целая дюжина быков заревела в один голос. Коза сделала какой-то замысловатый прыжок по направлению к реке. Мы все закричали и упали навзничь. А из-за дыма — я видел это — тигр из Тантанолы мчался прямо на нас…