Разбудил Толяна прерывистый металлический перестук и ритмичное потряхивание. Он с усилием разлепил веки и увидел перед своим носом гладкую полированную поверхность и краешек зеркала на ней, попавший в ограниченный сектор обзора.
— Неужели в шкафу сплю? — обожгла воспаленный мозг сумасшедшая мысль. — Из скирды в шкаф…это уже не смешно.
— Он повернулся на спину — в глаза плеснуло неярким светом от плафона, вделанного где-то под потолком. Та-ак, теперь прямо перед самым носом откидной столик, а по другую его сторону — недоумевающая физия Шкафа с одуревшими глазами на ней.
— Это ты, Толян?
— Нет, твой тесть, — буркнул тот, присаживаясь на своем ложе и оглядываясь вокруг. — Поздравляю, кореш, мы, по всей вероятности, в купе СВ какого-то поезда. Но вот куда катимся — кто бы мне объяснил.
— Только не я, — мрачно буркнул Вася, тоже садясь на своей полке. Сам в таком же дерьмовом положении. А ты уверен, что это поезд?
— Если б это был самолет, нам стюардесса велела бы ремни пристегнуть, — съязвил Толян, указывая ему на окно с занавеской.
— Это похоже, по-твоему, на иллюминатор? У тебя все в порядке с головой?
— С головой — почти, а вот с желудком не очень, — признался Вася, судорожно дергая кадыком вверх-вниз. — Если туалет в вагоне закрыт… — не договорив, он икнул и сквозанул в дверь купе, предупредительно откаченную Толиком. Тот посмотрел ему вослед, сочувствующе качнув головой, и принялся охлопывать карманы чьей-то куртки, заботливо повешенной(явно не им самим) на крючок в его изголовье. Подарок Васи — трубка нашлась сразу, а пачка "Кэмэла" лежала на столике рядом с зажигалкой.
— Что ж, каждый имеет то, чего заслуживает. Эст модус инрэбус, как сказал Гораций, что означает — жри самогон в меру! — глубокомысленно изрек он. Это, кстати, касается и вас, уважаемый Анатолий Викторович Поняков! он высунул язык своему опухшему отражению в зеркале напротив и решительно набив трубку престижным табаком, прикурил, узрев на столике пепельницу тонированного французского стекла.
— Не плевательница же это, в конце-концов, а раз для чего-то поставлена…
Вася вернулся в купе, волоча за собой молоденькую проводницу в темно-синей униформе. Великолепная брюнетка со смазливым личиком, отягощенным излишком макияжа, слегка упиралась для проформы, кося на него ошалелыми карими глазами, в которых светилось неприкрытое любопытство пополам с иронией.
— Вот, это Ольга! — поставил Шкаф проводницу перед Толиком. — Она согласилась рассказать, как мы попали в её вагон. Давай, задавай вопросы?
— Ты как, нормально это…проблевался? — тут же воспользовался его предложением Толян, пыхнув голубым дымком из трубки.