Что же особенного в этом кольце? Я повертел его, рассматривая чёрный камень, будто глаз, не смог удержаться и примерил. В голове зашумело — так накатывают и с шелестом уползают обратно морские волны; перед глазами надувались и лопались радужные мыльные пузыри, краски стали ярче, как будто кто-то перенастроил на максимум опцию «цвет». Я заморгал, не узнавая блёклый пейзаж. В уши хлынули звуки: обрывки чужого разговора, плач, женский смех и навязчивая мелодия какой-то модной песни.
И я испугался — ну а кто бы не испугался на моём месте: ничего не принимал, а словил галлюцинацию! — зажмурился, закрыл лицо ладонями. Постепенно утих шум в голове, смолкла какофония. Я осторожно приоткрыл глаза, посмотрел сквозь ресницы на озеро с торчащими головами купающихся, на противоположный берег, где капризничал и приплясывал на месте чей-то ребёнок в красной панаме и таких же трусиках.
— Ма-а-ам, мне жарко, пошли домо-о-ой… — заныл прямо в ухо мальчишеский голос.
Я с недоумением огляделся: детей поблизости не было.
— Ну ма-а-ам…
Да кто же это, неужели тот мальчишка на другом берегу? Не успел подумать, как перед глазами появился как бы большой экран, на котором крупным планом возникла детская плаксивая рожица под красной панамкой.
Перевёл взгляд на Макаркина с брюнеткой. Несмотря на то, что я был здорово испуган, всё же заметил поразительную перемену в настроении нимфы. Видел её милое лицо так близко, как будто девушка стояла в шаге от меня. Она недовольно хмурилась, отвечала коротко и невпопад, покусывала нижнюю алую губу. По всему было видно, что Игорь ей надоел.
— Знаешь, я не смогу пойти с тобой вечером, — послышался голос, — прости, что обнадёжила. Мы отдыхаем компанией… сам понимаешь.
У Макаркина отвисла челюсть.
— Но почему? Ведь ты сначала согласилась… Что случилось?
Брюнетка равнодушно пожала плечом:
— Ничего не случилось. Мне пора!
— Подожди…
Та остановилась, задумалась на секунду и мягко сказала:
— Ты хороший парень, но не в моём вкусе. Извини.
— А какие же в твоём вкусе? — мрачно поинтересовался Макаркин.
Красавица не ответила. Окунулась в воду и поплыла, даже не оглянулась на бедного Игоря.
Я опомнился и сдёрнул перстень, сунул его под рубашку, и в ту же секунду мир стал прежним. Поблёкли краски, исчез «экран», я больше не слышал голосов с другого берега. Галлюцинации пропали. Неужели дело в кольце? Снова надел перстень, чтобы проверить догадку, и услышал голос нимфы. Она со смехом рассказывала подругам про Игоря и про то, что чуть было не согласилась пойти с ним в кафе, но потом передумала, конечно. Не нужны ей никакие Игори.