— Глеб?.. Здравствуйте. Я по поводу собаки…
На меня повеяло горячим ветром, пропитанным солью и йодом, солнце слепило глаза и обжигало кожу… Да ведь это же Катя! Та самая, из-за которой Макаркин потерял перстень и голову.
— Мы две недели ищем его, давали объявления… Говорите адрес, я сейчас приеду.
Она приедет! Не чудо ли это!
Я назвал адрес и стал объяснять, как проехать (у нас в частном секторе многие плутают). Катя заверила, что всё поняла, поблагодарила и отключилась.
— Лаки, хозяйка нашлась! Сейчас приедет.
Пёс вильнул хвостом, будто понял. Я кинулся к зеркалу, придирчиво рассмотрел своё отражение, причесался и надушился. Поменял майку и брюки на новые, сунул грязные тарелки в посудомоечную машину, смахнул со стола крошки. А вдруг Катя согласится зайти и выпить кофе с печеньем? Конечно согласится, хотя бы в знак благодарности.
Внезапно пришла в голову одна мысль, я даже замер. А ведь будет так, как я захочу: с перстнем всё возможно, Макаркин прямое тому доказательство. Да, хочется познакомиться с Катей. Она красивая, добрая, умная, весёлая… Она лучшая девушка на свете. Я много не прошу: пусть Катя останется на чашку кофе. Посидеть рядом с ней хоть четверть часа уже праздник.
Пропиликал домофон. Лаки заволновался, заскулил и стал царапать дверь — учуял хозяйку. Я ещё раз посмотрелся в зеркало и пошёл во двор встречать гостью.
Это была она. Нежное, золотисто-смуглое от загара лицо, тёмно-карие оленьи глаза, аккуратный носик и длинные блестящие волосы. У меня пересохло во рту, я глупо молчал, забыв предложить Кате войти.
— Это я звонила… — сказала она.
— Да-да, проходи… те. Пёс ждёт.
Я был словно в ступоре от лёгкого запаха её духов. По-моему, именно так должны пахнуть нимфы — цветами и зеленью. Широко распахнул дверь и пропустил девушку вперёд. В доме лаял и подвывал пёс, и когда Катя вошла, едва не сбил её с ног, лизал ей лицо, молотил хвостом и, наверно, заплакал бы, если б смог.
— Лаки, ты мой хороший… наконец-то… Спасибо, я тебе так благодарна! — подняла на меня Катя мокрые счастливые глаза. — Две недели искали, думали, что уже всё… Похудел как, бедный мой! Ах, да… вот, Глеб, возьми.
Она открыла маленькую сумочку и достала две голубые купюры.
— Не надо денег.
— Как «не надо»? Мы обещали вознаграждение.
Я поколебался, но взял: сообществу нужны средства на стерилизацию, лечение и корм.
— Говорили, что лапа опухшая, а я ничего не вижу, — забеспокоилась Катя.
— Было небольшое воспаление, почти незаметное. Я обработал. (Ей совсем необязательно знать, что Лаки грозила ампутация).