Солнечное вещество и другие повести, а также Жизнь и судьба Матвея Бронштейна и Лидии Чуковской (Бронштейн) - страница 159
Моих героев – всемирно знаменитого и почти неизвестного – связывает не только физика. Именно от Лидии Корнеевны я впервые узнал о Сахарове вне физики, помимо западных радиоголосов и организованного гнева советских газет.
Ее рассказы о непутевом академике подсказали острый вопрос: как в академическом центре чистой науки такие чистые люди, как Сахаров, изобретали водородную бомбу? По воле Сталина и под присмотром Берии.
Конец советской власти позволил искать ответ на этот вопрос в переплетении реальных событий, а не в мистическом союзе добра и зла. Российская академия наук, увы, отказалась поддержать такое расследование. А пару месяцев спустя Институт истории науки в заокеанском Бостоне согласился, хоть проект и был изложен на корявом английском. И я уехал туда.
Лидия Корнеевна восприняла это с грустью и даже с обидой. Я был не первым, кто оставлял ее ради свободы творчества, воссоединения семьи и прочих благих целей. Ее отношение к отъезжающим изменилось лишь после того, как в 1994 году под ее окнами по Тверской прошла демонстрация с портретами Сталина. Граждане свободной России несли ненавистные ей иконы душегубца. Это было слишком. Свидетельство о смерти мужа ей выдали в ЗАГСе, где еще висел огромный портрет Вождя. В графе “причина смерти” стоял прочерк. Но она знала, что причиной был тот, кто смотрел со стены.
В том же 1994 году, вдали от российских демонстраций, вышла книга о Бронштейне в английском переводе. Я послал экземпляр Лидии Корнеевне. Она отозвалась:
Какой подарок Вы мне сделали – какой прекрасный и какой внезапный. Мы с Люшей хлопали в ладоши от радости. Издана книга весьма изящно, со вкусом. Судить о переводе не берусь, но фотографии все, кроме одной (“цыганка”), – отличные. Отлично удались три мои любимые…
Открытка Андрея Сахарова из горьковской ссылки, 30 марта 1983 г. Из архива Л. К. Чуковской.
Лидия Корнеевна с сочувствием отнеслась к моему замыслу написать книгу о Сахарове и дала мне для изучения его письма из горьковской ссылки. Особенно дорога мне его открытка 1983 года – отклик на мою первую статью о Бронштейне. Сборник, включающий эту статью, Лидия Корнеевна отправила Сахарову в Горький. О статье он отозвался одобрительно, но заметил, что из текста не ясно, кому адресовано письмо Корнея Чуковского. Действительно, я не указал адресата – сталинского обер-прокурора, – чтобы не дразнить издательских цензоров.
Спустя одиннадцать лет после этой краткой рецензии появились западные мнения о жизнеописании физика по имени Matvei Petrovich Bronstein.
Бельгийский рецензент переведенной книги начал так: “