Мой коллега не просто хотел сказать, что главного героя надо поставить в центр всех событий – он уже был в центре. Не хватало другого: я должен был дать зрителю возможность узнать, что думает, что чувствует, чего хочет герой. Именно этому нужно было подчинить повествование, а не сухим фактам. В конце концов, медицинские и технические проблемы, которые пришлось решать Алану Шепарду, не угрожали ничьей жизни и сегодня интересны разве что профессиональным историкам.
Этот эпизод (как и все хорошо рассказанные истории) должен был стать для миллионов зрителей эмоциональным путешествием, которое начинается с симпатии к главному герою. Недостаточно было заинтересовать публику его биографией и лунной миссией, которую он в итоге возглавил. Зрителю нужна была эмоциональная связь с этим человеком: сочувствие, любопытство и острое желание увидеть, как он достигнет заветной цели.
Написав еще несколько вариантов, я, наконец, сумел вырулить к субъективному эмоциональному опыту Алана Шепарда. В каждой сцене я постарался сосредоточиться на том, как продвигается его борьба за возвращение в космос, показать, что она продолжается, что герой активно, упорно решает главную задачу своей жизни. В конце концов сценарий одобрили, а мне поручили дополнительно прописать несколько сцен в других эпизодах. Должен признаться, моему счастью и облегчению не было предела!
В основе любого удачного сюжета лежит нечто понятное и близкое всем зрителям или читателям – универсальная ситуация, связанная с человеческими желаниями, стремлениями, проблемами.
В книге «Спасите котика!»[3] сценарист Блейк Снайдер предлагает десять «категорий» в помощь авторам, которым нужно выбрать наиболее подходящую ситуацию для их замысла. Он утверждает, что все успешные фильмы делятся на десять типов, и дает каждому типу забавное название – например, «У чувака проблема» или «Торжество чудака».
Я с удовольствием пользуюсь этой классификацией, когда нужно разработать идею – мою собственную или предложенную кем-то из коллег. Каждый тип фильма повествует о сложной ситуации, которую может вообразить любой из нас, поскольку она отсылает к универсальному человеческому опыту. Зритель либо сам бывал в такой ситуации, либо хорошо понимает, как она тяжела: возможно, ему снились сны или даже кошмары о чем-то подобном.
Лучшие истории дают не столько пищу для ума (хотя она может быть дополнительным бонусом), сколько пищу для эмоций. Это принципиально важное различие. Наша цель – заставить зрителя почувствовать нечто, а не просто внушить некую мысль. Ради этого публика тратит деньги и время. Она хочет отправиться в эмоциональное путешествие, хочет проникнуться сочувствием к главному герою с его проблемами.