В-четвертых, он должен жить во дворце или быть тесно связанным с ним, иначе откуда ему известен каждый наш шаг? Таким образом, мы можем ограничить круг подозреваемых теми, с кем регулярно здесь встречаемся.
В-пятых, он тесно связан с преступным сбродом, так как обращается и к душителям танка, и к арабским головорезам. Обрати внимание, Дао Гань, что связь с ними он поддерживает через своих приспешников, Мансура к примеру. К этому я еще вернусь.
В-шестых, у него должны быть особые причины желать смерти Цзяо Тая, и он ненавидит капитана Ни, ибо хотел, чтобы Ни обвинили в убийстве Цзяо Тая.
В-седьмых, он увлекается сверчками.
В-восьмых, он тесно связан со слепой девушкой. Это, впрочем, не помешало ему дважды покушаться на ее жизнь, как только он понял, что она действует против него. Она, со своей стороны, пытается нам помочь окольными путями. Она почему-то не может обвинить его открыто. Сделай пометку: узнать, не является ли она его дочерью или возлюбленной?
И, разумеется, в-девятых, он был любовником и покровителем Зумурруд. Все записал?
— Да, ваша честь. — Дао Гань внимательно перечитал свои записи, а затем сказал: — Не следует ли добавить, что он не занимает официальной должности? Ведь Зумурруд говорила Цзяо Таю, что ее покровитель, несмотря на все свое богатство, не является чиновником, а потому не имел возможности выхлопотать для нее китайское подданство.
— Нет, Дао Гань, может оказаться, что это не так. Вернемся к первому моему замечанию, а именно что он здесь человек весьма известный, а значит, должен был сохранять свое имя в тайне. Арабских танцовщиц, конечно же, никогда не приглашают на китайские пирушки. Он мог познакомиться с ней, заглянув на цветочную лодку, где она работала, и все это время скрывать от нее свое настоящее имя. Ему не стоило опасаться, что она узнает правду, ведь у нее не было ни малейшего шанса повстречать его в обществе.
Дао Гань кивнул, и судья Ди продолжил:
— Наш список возглавляет губернатор. С виду он преданный, трудолюбивый и немного придирчивый чиновник, но не исключено, что это не более чем маска. Разумеется, в столице у него немало друзей, которые могли бы порекомендовать его врагам цензора, когда те искали возможность скомпрометировать его в какой-нибудь глуши. И это вполне согласуется с четвертым моим пунктом. А что до мотива, то он снедаем тщеславием, и ему вполне могли пообещать пост столичного губернатора, которого он так жаждет. Посредником же между ним и арабами служит нанятый им Мансур.
Дао Гань удивленно поднял глаза.
— Как же мог губернатор согласиться с планом Мансура разграбить Кантон? Такая серьезная смута разрушит его карьеру независимо от того, кто там поддерживает его при дворе.