— Да, наверное. Голова кругом идёт от всего случившегося.
— Хорошо бы не из-за травм. На вас живого места нет, — Анастасия Николаевна поёжилась от накативших воспоминаний и испустила тихий, но протяжный болезненный стон.
— Ничего, я переживу.
Крепкая девушка. Тому, как она держится после всего пережитого, можно только позавидовать. И удивляться, что человек способен сносить такие издевательства. Но лучше ей сейчас не строить из себя несгибаемую леди. Напротив, стоит расслабиться и дать поухаживать за собой врачам. Или хотя бы подруге, что спустилась на кухню и короткими шагами приближалась к нам.
Фудзивара, похоже, быстрее всех узнала о нашем возвращении. Не без помощи близняшек, как мне кажется. Неважно как — главное, что теперь княжна могла вдоволь поплакаться в халат моей сестре. Заниматься этим она, правда, не спешила.
— Настя! — кинулась на шею княжны Хана. Поморщившись, Анастасия Николаевна похлопала мою сестру по плечу, мягко отстраняя её от себя и выставляя ладони вперёд. В общем, всем своим видом, начиная от болезненной гримасы и до позы выражая свою неготовность к объятиям.
— Аната ва дайджобу? — Фудзивара приподняла и брови и вперилась в подругу округлившимися глазами. И не иначе как от волнения она позабыла русский язык. Что меня немножко позабавило и даже умилило.
— Хай, кэкко дэс, — выдавила из себя улыбку княжна, отвечая на Хане на японском: — Субете га итай дакэ, хех.
Я и секунды не сомневался, что у Анастасии Николаевны сплошной синяк на теле. Только мне вот она почему-то жаловаться не торопилась. Видимо, даже спасения из лап генерал демонов недостаточная причина доверять мне и показывать свою слабую сторону.
— Девушки, я вас отлично понимаю. Можете и по-русски говорить, — обе посмотрели на меня с некоторым недоумением, сменившимся спустя секунды смехом. Как всё ещё хрипловатым, так и звонким.
— Нет-нет, онии-сан. Я нисколько не пыталась от тебя ничего скрывать. Просто… сама не поняла, как так вышло.
— Эх, ты конечно странная.
— Почему это? — возмущённо надула Хана губы и уставилась на меня немигающим взглядом.
— Бедную Анастасию Николаевну чуть до смерти не заобнимала, а брата словно бы и не рада вновь увидеть.
Лицо сестры покраснело аж до кончиков ушей. В ответ на мою шутку она вся замялась, сжимая край своего халата обеими руками. Глаза забегали по сторонам — лишь бы не бросить лишнего взгляда на меня.
— А… ты не против?
— А разве должен?
Хана тут же кинулась мне на грудь и крепко обняла. Я ответил ей тем же. Разве что сильно к себе прижимать не стал. Хотя хотелось — теплота и мягкость её тела ощущалась через два слоя одежды так же ясно, как если бы мы и вовсе ничего не носили. Рука сама собой принялась поглаживать сестру по спине.