И, главное, в «Сурке» ничего не говорят о снах. Герой либо умирает, либо просто засыпает, как убитый, бац — шесть утра, подъем.
А у них — сны.
В большинстве своем сны обыкновенные, окрошкой. Но раз в месяц снится кошмар. Вот прямо с четвертого класса. Всем и каждому. Одинаковый. Будто идут они цепочкой по длинному переходу, то ли подвал, то ли тоннель, их словно магнитом тянет, куда — неясно, но внутри всё ликует от счастья — и от ужаса. Даже и на кошмар не тянет, но в первые часы по пробуждении и руки дрожат, и сердце колотится нещадно, и остается чувство ужаса. Ледяного. А счастья — ни капельки.
Потом догадались свериться с лунным календарем. В полнолуние снится. Ну, и что? Ну, и то. Всё кончается двадцать восьмого мая, а это тоже полнолуние. Кошмар, и ставь сериал «Жизнь в нашем городке» сначала. С четвертого класса. И сколько раз этот сериал они прожили? Зарубочку не оставишь, не на чем. Но много. Память не удерживает. Вот если ребенок десять раз по четыре года, с четвертого по седьмой класс включительно прожил, он меняется? Меняется. Сильно? Нет четких критериев. Стареет? Не похоже. Взрослеет? Тоже не очень. Ну, с чудинкой небольшой. Отличники или рядом. Ещё бы, столько раз проходить одну и ту же программу, видеть одни и те же лица, слышать одни и те же слова.
Они решили, вернее, каждый раз в мае решают, что возможны два варианта.
Первый — двадцать восьмого мая происходит нечто ужасное, и они, не спрашивайте как, не знаем, отпрыгивают на четыре года назад. И так раз за разом. Второй — что вслед за двадцать восьмым идет двадцать девятое мая, и они живут себя дальше, может, давно уже состарились и умерли. А то, что вокруг — это отражение и только. Эхо. Сбой программы. Называйте, как хотите, только суть одна — ненастоящее всё вокруг. И потому хочешь — прыгай, хочешь — ешь эскимо, а двадцать восьмого всё равно наступит перезагрузка.
Возможны и третий, и сто третий варианты, у него даже в тетрадке две дюжины записано, но все это из серии «сколько чертей уместится на острие иглы».
Уехать бы куда-нибудь на этот день, на двадцать восьмое. А как уедешь? Седьмой класс. Да и смысл, если можно просто спрыгнуть с балкона. И всё равно окажешься в четвертом классе.
Тот длинный подземный ход они нашли давно. Возможно, даже в самом первом отскоке — если он был, самый первый (Антон порой думал, что происходящее вообще не имеет ни начала, ни конца, семнадцатый вариант из тетрадки). А если по календарю, то сегодня и завтра. Сегодня догадались, завтра утвердились в догадке.
Антон вышел в гостиную, где матушка смотрела телевизор. Рядом на диване лежала газетка, ту, которую он нашел в почтовом ящике.