Так ведь и Витька говорил, что Ромка и остальные зря убились, близким горе, а пользы никому. Говорил, а потом прыгнул. Он каждый раз зарекался — и каждый раз прыгал.
Антон с сожалением пошарил в кармане. На второе эскимо денег не было. Седьмой класс, трудовая семья, депрессивный город. Не разгуляешься.
Не очень-то и хочется. Вот в восьмом классе, пожалуй, погулять и захочется, да только не будет у него восьмого класса. Прыгай, не прыгай, одно.
Он пришёл домой. Из почтового ящика вынул рекламную газетку. Полковнику никто не пишет, семикласснику Антону тоже. Матушка борщ приготовила. Что ж, можно и борщ. Поел, вымыл посуду, поговорил с матушкой о разном, потом прошёл в свою комнату. Комнатка маленькая, но отдельная. Раньше он её делил со старшим братом, с Егором, но Егор сейчас в армии. Сначала срочную отслужил, теперь по контракту. И в Смирнов-Каменецкий не вернётся. В СК вообще редко возвращаются. Вот они, Антон и компания, за всех и отдуваются.
Он включил ноут. Ноут хороший, брат в позапрошлом году отдал, тогда вообще последний писк был. Приезжал на неделю. На неделю, а пробыл три дня. Уезжая, ноут оставил, мол, пользуйтесь. Он и пользовался. Интернет, кино посмотреть, в шахматы поиграть Тарифы на интернет в СК конские, но родители не жались — Антону для учебы нужно, Антон отличник, Антон в институт поступит на бюджетное место, да не в губернский, а в столичный. Стоит это оплаты тарифа, пусть конского? Стоит и больше.
Для порядка Антон посмотрел задания на понедельник. Без проблем. Потом для разминки сыграл в шахматы пару блицев с англичанином, рейтинг 2100. Обе выиграл. Ничего удивительного. Был бы талант, давно гроссмейстером бы стал, а так — на уровне КМС застрял, видно, потолок.
Потом стал читать Сервантеса. Дон Кихот — родная душа, нет? Потом в очередной, минимум тысячный раз посмотрел «День Сурка». Послание? Да. Но не им. У них ситуация другая. В «Сурке» весь срок — сутки. Сутки и прожить не трудно, и запомнить. Герой, после диких загулов и прыжков в пропасть берется за ум, самосовершенствуется, становится добрым гением места. У них же петля с четвертого по седьмой класс. Загибай пальцы: четыре года. Второе — в «Сурке» герой взрослый, они дети. И мозги у них детские. Эмоции. Чувства. В четвертом классе вообще мелюзга, к седьмому мозг взрослеет, но до оптимума далеко. Потому и помнят далеко не всё. Не каждую минуту, даже не каждый день. Опять же гормональный фон. В седьмом классе меняется, а толку-то, если уже через две недели, за двадцать восьмым мая две тысячи восемнадцатого сразу идет первое сентября две тысячи четырнадцатого, здравствуй, здравствуй, четвертый класс. Возможности детские, силы детские, и мысли тоже детские. Потому и прыгаем. Или не потому?