В нашу эпоху рассудочного материализма и господства ничтожных и легковесных чувств тем более следует признать достойной восхищения благоговейную память об усопших, присущую великой душе этого монарха.
Около двух часов пополудни император покинул дворец великой княгини Екатерины и направился в Зимний дворец. Торопясь, как всегда, вернуться домой, где, как он знал, его ожидала княгиня, с которой он собирался отправиться на прогулку в Летний сад, император велел кучеру возвращаться прежней дорогой вдоль Екатерининского канала, поскольку то был самый короткий путь. Императорскую карету сопровождали шесть казаков, составлявших эскорт его величества. Следует сказать, что командующий эскортом допустил серьезнейшую неосторожность, оставив без внимания данный ему спасительный совет, а именно: выделить особую группу солдат-казаков для специальной охраны государя и заранее снабдить их необходимыми инструкциями для спасения его величества в случае несчастья. Справедливость этого замечания станет понятна при чтении последующих строк. Казаки эскорта его величества покойного императора Александра II не знали своих обязанностей.
В тот момент, когда император выходил из кареты, казаки не последовали за государем, но неподвижно стояли, окружив императорскую карету и держа под уздцы своих лошадей. Для понимания предшествующей фразы добавим, что лошади казаков обучены таким образом, что остаются стоять на месте даже тогда, когда всадники их покинули. Один только казак, сидевший рядом с кучером и выполнявший обязанности выездного лакея, исполнил свой долг полностью, в согласии с данными ему раз и навсегда точными наставлениями княгини, бесконечно опасавшейся, как бы анархисты не решились покуситься на жизнь ее супруга с помощью бомбы. Вот почему она дала ему два категорических указания на случай несчастья: во-первых, чтобы карета ехала как можно быстрее, и во-вторых, в том случае, если император окажется посреди толпы, ее следовало оттеснить как можно дальше, чтобы его величество не стал жертвой выстрела из пистолета или удара кинжала.
На некотором расстоянии за императорской каретой ехало двое саней, в одних из которых находился полицмейстер, полковник Дворжицкий, а в других, задних, – капитан Кох. Едва карета императора проехала триста шагов по набережной Екатерининского канала, как послышался страшный взрыв, сопровождаемый густым облаком из снега и осколков камней, взметенных бомбой. Ужасающий взрыв этой бомбы, которую Рысаков бросил прямо под императорскую карету, разбил заднюю ось и стекла экипажа. От этого взрыва пострадали двое: один казак эскорта и проходивший мимо мальчик четырнадцати лет, несший корзину на голове. При виде раненых, распростертых на мостовой, император приказал кучеру остановиться, но тот продолжал настегивать лошадей, в соответствии с данными ему заранее категорическими указаниями; тогда государь с силой потянул за шнур, привязанный к руке кучера и не отпускал его, пока карета не остановилась.