Она прикладывала к моей груди то одно полотно, то другое, рассуждая, что мне больше к лицу. В итоге мы выбрали темно-синюю ткань для нижней туники и восхитительную васильковую для верхней.
— Она прямо под цвет твоих глаз, — захлопала в ладоши Гвендолин. — Сейчас же отдадим швеям, они быстро сошьют.
И вот платье, оказывается готово, а мне и недосуг было узнать про него.
— Может, потом? — с надеждой спросила я.
— Когда потом? А если что-то не так? Нет уж, пойдём быстренько сейчас. — Гвендолин привычно взяла меня на буксир и потащила к швеям.
Там стоял дым коромыслом не меньше, чем на кухне — девушки отпаривали наряды. и отбивали их металлическими лопатками, чтобы избавиться от складок и заломов.
— Платье госпожи Шарлотты готово? — спросила Гвен.
Усталая портниха отерла со лба испарину и ответила:
— Конечно, госпожа Гвендолин, вчера еще было готово. Желаете примерить?
— Ну конечно, — всплеснула руками Гвен. — Прямо сейчас!
Откуда-то вынесли мои туники. Они были еще не отглажены как следует, но даже так было видно, что сшито качественно. А декольте было крайне нескромным.
— Не слишком ли это? — пробормотала я, глядя на себя в зеркало. Мне очень шел этот васильковый цвет, изумительно оттеняя глаза, пшеничные волосы и румянец.
— Ничего не слишком, всё очень красиво, — заверила меня Гвендолин. — А тебе самой нравится?
— Конечно нравится, — искренне ответила я. Кстати, туники сидели довольно свободно — значит, я немного схуднула, что не могло меня не порадовать.
— Отлично. Тогда пойдём отдыхать, хочешь, ляжем у меня и поболтаем.
— Да, конечно, я же за этим к тебе и пришла, — улыбнулась я, глядя на неё. Как же будет тяжело с ней расставаться…
В спальне Гвен она прилегла в свою нишу, а я на выкатную кровать для гостей на колёсиках.
— Шарлотта, с тобой всё в порядке? Я ведь чувствую, что ты как-то изменилась и притихла. Причем с того момента, когда приехал Мэбон.
А я думала, что она ничего не замечает, как и остальные. Мэбон был с ними очень ласков и приветлив, было видно, что сестёр он искренне любил.
Поколебавшись, я решила рассказать ей о предложении её отца. У меня просто не было другого выхода. В любом случае, мне пришлось бы уходить тайно, а куда — могла подсказать мне только Гвен.
Выслушав меня, она зазвенела от негодования.
— Да как он мог! Ты что, игрушка какая-то, что можно тебя брать и использовать?
Я вздохнула. О том и речь была.
— Гвен, твой отец хочет, чтобы я сегодня пообщалась с Мэбоном поближе и мне очень страшно. А вдруг к нему в голову придут какие-то нехорошие мысли? Что мне тогда делать?