– Из пакета, купленного в супермаркете!
Надя прошла мимо других отдыхающих, прилипших к бортам теплоходика, в основном это были семейные пары с детьми, шумно радующимися прогулке, – и спустилась по узкой лестнице. Внизу, в салоне, было полутемно, играла легкая музыка. Официанта не было. Надя села за один из столиков недалеко от стойки – и в этот момент кто-то занял место напротив нее.
– Привет! Скучаешь?
Это был «добрый молодец» ее возраста или чуть старше, с испанскими усиками и узкой бородкой клинышком.
– Нет, не очень, – честно призналась Надя.
На незнакомце была черная майка-борцовка, стильная цветная татуировка на предплечье и серебряное колечко на мизинце – в общем, вполне законченный образ знойного мужчины, насколько Надя в этом разбиралась. Что-то в нем было от Гены Колесова, что пугало и привлекало. Правда, в отличие от пьющего Райкиного супруга «добрый молодец» выглядел гораздо приличнее.
– Сергей, – он протянул руку через стол и пожал Надину руку – жест на первых секундах знакомства, пожалуй, несколько нахальный. – Чего ждешь?
– Вот, пива хотела купить… – Она кивнула в сторону барной стойки и тут же принялась мысленно ругать себя. Никогда не надо никому ничего объяснять, уж хуже этого только оправдываться. Лиля говорила, что оправдываться – самое последнее дело… В тонкой науке общения полов Лиля была чем-то вроде профессора, и примером тому – ее собственная жизнь. Она только брала от жизни и расплачиваться не собиралась…
– Ты одна? – снова спросил этот Сергей, бесцеремонно и деловито разглядывая Надю.
– Нет, – твердо ответила она. «Вот так и надо – коротко и просто, ничего не объясняя…» Она отвернулась в сторону, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
– Неправда… – неожиданно рассмеялся он. Смех у него был красивый, с хрипотцой.
– Что значит – неправда?! – не сдержалась Надя. – Я вам говорю, что я не одна – значит, я не одна… Между прочим, меня ждут три подруги – там на верхней палубе!
– Ты одна, – торжественно произнес он, словно комплект из трех подруг не имел никакого веса. Для Сергея важным было то, что рядом с Надей не было мужчины. Впрочем, судя по всему, даже если бы таковой и имелся – помехой для него это бы не явилось…
– А тебе-то что? – рассердилась она, тоже перейдя на «ты».
– Хочешь, я угадаю твое имя?
– Оно у меня очень сложное, – неожиданно заявила Надя. – Ни за что не догадаешься… Иностранное. У меня бабушка была испанской коммунисткой! В честь ее назвали.
Про коммунистку она наврала – чтобы запутать нахального мачо.
– Долорес, что ли? – усмехнулся тот. – Или Мерседес?.. Инезилья? Нет, не то. У тебя простое имя, наше.