– Ты такая… – произнес Леон, задыхаясь. – Ты мне не снишься, нет?
– Как же так получилось? – с изумлением сказала Надя. – Я не понимаю… Как же так?!
Они снова пошли вперед и теперь говорили уже только о том, как неожиданно влюбились друг в друга. После Петровского был Рождественский, потом Сретенский, а потом Чистопрудный бульвар.
И только на Чистых Прудах Надя почувствовала, что устала. Они сели в открытом летнем кафе и лихо распили на двоих бутылку белого венгерского вина. Они болтали, смеялись, вздыхали. И по-прежнему говорили только друг о друге, но странным образом вино подействовало на Надю отрезвляюще.
Она вдруг заметила, что наступают сумерки, а когда зажглись фонари, то и вовсе испугалась.
– Леон, уже поздно, – тревожно сказала она. – Мне пора.
– Тебя кто-то ждет? – спросил он, поцеловав ей руку.
– Не меня, а тебя! Послушай, Альбина там, наверное, с ума сходит…
– Я предупредил, что, наверное, задержусь.
– Но не до ночи же!
– Хорошо, я тебя провожу…
Надя немного покапризничала – дескать, не маленькая, сама до дома доберусь, но Леон проявил твердость.
Он поймал такси, и в наступивших сумерках они полетели к Надиному дому. «Что же такое произошло… – лихорадочно думала она, изо всех сил прижимаясь к плечу Леона. Мимо мелькали разноцветные огни, доносились обрывки музыки – не город, а сплошной карнавал! – Зачем он сказал, что тоже ко мне неравнодушен? Теперь мне еще труднее будет забыть его…»
Хлопнула дверца машины, Леон пошел рядом с Надей к ее подъезду.
– Зачем ты отпустил такси? – беспомощно оглянулась она. – Вот глупенький…
– Ерунда, еще поймаю, – улыбнулся Леон.
– Куда ты идешь?
– За тобой.
– Зачем? Вот мой подъезд…
– Я провожу тебя до квартиры.
В лифте они стояли обнявшись. Это было так мучительно, так остро – ощущать его рядом, – что Надя едва не плакала. А потом он каким-то непостижимым образом (как именно, она не поняла) оказался вдруг в ее квартире. Сначала в прихожей, а потом в ее безалаберной комнате с огромным шкафом, похожим на космический корабль.
– Все, Леон, уходи! – Надя поцеловала Леона в последний раз и подтолкнула его к двери. – Пожалуйста!
– Я позвоню тебе?
– Зачем? Ради бога, незачем все это затягивать… – Она щелкнула выключателем, и зажегся свет, разогнав вечерние августовские сумерки.
– Да-да, ты права… – Он тоже поцеловал ее, в полной уверенности, что это уж точно – в последний раз.
– Леон!.. – укоризненно.
– Я тебе все-таки позвоню… – умоляюще.
– Нет! Ну, хорошо – как-нибудь…
– Завтра?
– Н-нет… Хотя ладно, завтра. Только сейчас – уходи!
– Зачем ты меня гонишь? – с упреком спросил Леон. – Ты ведь совсем не хочешь, чтобы я уходил!