– Не хочу, – согласилась Надя. – Но Альбина…
– Она ничего не узнает. Мы ведь не расскажем ей, правда? – Леон целовал Надю в шею – там, где начинались волосы, его ладони лежали у нее на плечах, гоняя по телу все тот же невыносимый жар.
– Нет!
– Все, я больше не могу… – пробормотал Леон с отчаянием и сдернул с носа очки. Он рванулся к дивану и потянул Надю за собой. Он целовал ее, он гладил ее, стискивал и прижимал к себе – и каждое его прикосновение жгло ее огнем. И она тоже впивалась в него, целовала, гладила и стискивала. Ей нравилось, как пахнет его кожа, нравилось, как трепещут его ресницы на ее щеке. Он стянул с нее платье… она, закусив губы, торопливо расстегивала пуговицы на его рубашке…
Будь что будет. Гореть ей в аду…
Они прижались друг к другу – теперь им ничто не мешало, теперь их разделяла только кожа.
Леон поцеловал ей грудь, скользнул рукой по бедру.
– Ты… – сквозь сжатые зубы прошептала Надя.
– Ты… – едва выдохнул он.
И в этот кульминационный момент – еще мгновение, и они упадут в пропасть! – зазвонил телефон, стоявший возле дивана на журнальном столике. Громко, настойчиво, непреклонно. Надю словно ударило током.
– Не отвечай! – прошептал Леон.
Замерев и прижавшись друг к другу, они слушали эти упрямые трели. Потом они прекратились.
Но едва только Леон снова потянулся к Наде, как раздались другие трели – это надрывался его сотовый в ворохе одежды, лежавшей на полу.
– Это Альбина! – в ужасе прошептала Надя. – Она тебя ищет!
– Надя…
– Пожалуйста, молчи!.. – Она оттолкнула Леона от себя, одним движением натянула на себя платье, прямо на голое тело.
– Надя!
– Ничего не было, ничего не было… – пробормотала она. – Леон, ты должен уйти! Немедленно.
Несколько мгновений он смотрел на нее неподвижными, зеленовато-серыми, прозрачными глазами, потом стал быстро одеваться.
– Хорошо, – ожесточенно произнес он. – Но я скажу Альбине – а я давно хотел ей сказать, даже еще до тебя, что больше не могу жить с ней рядом…
– Нет, ничего ей не говори! – Надя быстро прикрыла ему ладонью рот. – Ты убьешь ее. Мы сейчас чуть не совершили ошибку!
Он ушел, и некоторое время Надя старалась успокоиться. Хотя сделать это было почти невозможно…
«Какая же я свинья! – с ненавистью подумала она. – Забыла о том, что Альбина – моя лучшая подруга. Самая-самая, лучше Лильки и Райки в сто раз! Она для меня на все готова, а я… Она вытащила меня из этого дурацкого санатория, когда Лилька и Райка забыли про меня и занимались своими проблемами, привезла к себе домой, оставила у себя ночевать… Пригрела у сердца змею, что называется! Никогда себе не прощу. А Леону, если он вздумает мне позвонить…»