Некоторые философы, к примеру, Пол Черчланд[22], считали, что у нас просто всегда не хватало концептуального и словарного запаса, чтобы рассуждать по каждому поводу о сложных научных вещах. Но на самом деле разгадка заключается в том, что психическое состояние – это нечто нематериальное, в корне отличающееся от материального состояния мозга. Даже владея нужными терминами и понимая концепции, необходимые для установления (нелегитимной) связи между ментальным и физическим состояниями, мы не думаем о состоянии мозга, когда говорим о состоянии сознания. Лэрд Аддис пишет:
«Хотя редуктивные материалисты не сдаются в попытках определить психические понятия материалистическими терминами, всегда получается, что из предлагаемой модели редукции есть какие-то исключения. Многим из нас эти попытки, терминологические или эмпирические, кажутся столь же вымученными, как и любые попытки доказать, что две разные вещи представляют собой одно и то же, как попытки доказать, что приливы и отливы – это лишь относительное расположение Солнца, Земли и Луны, и ничего более»[23].
Конечно, если я утверждаю, что ментальные и физические состояния – это кардинально разные вещи, то из этого следует, что к ним нельзя применить концепцию идентичности. Но на самом деле я исхожу от обратного. В первую очередь, мы не можем объединить два эти состояния концепцией идентичности, и поэтому понимаем, что состояния сознания и мозга не равноценны. Учитывая первостепенное значение концепции идентичности, еще более фундаментального показателя различия между двумя этими состояниями нам не найти. Яблоко – это не апельсин, а миска с жижей – не кукурузные хлопья. Они не идентичны друг другу, они – не одно и то же. При этом пусть концепция идентичности и позволяет увидеть нам разницу между психическим и физическим состояниями, она не становится причиной этого различия. Два эти понятия изначально различны, и неприменимость концепции идентичности является, скорее, результатом их разности.
Элиминативный материализм: почему ваша жена не может жаловаться на головную боль
Как я упоминал ранее, возможно, создатели «Матрицы» – не редуктивные материалисты, а элиминативные. Элиминативный материализм – взгляд, который подразумевает, что никаких состояний, кроме материальных, не существует в принципе. Не нужно путать это с бихевиоризмом: бихевиоризм – это психологический метод, берущий за основу всего поведение человека. Материализм и все его подвиды фокусируются на материальных объектах Вселенной. Элиминативный материализм подразумевает, что наша способность рассуждать о психологических состояниях – всего лишь следствие развития языка, и по факту мы испытываем примерно те же ощущения, что компьютер, стоящий на столе, – то есть никакие. С этой точки зрения я ничего не вижу, не слышу и не чувствую в традиционном смысле этого слова. Подобные взгляды достаточно популярны среди ученых и многих философов, и это, мягко говоря, пугает. Ученым такое безумие простить можно, но философам – отнюдь, потому что философских пробелов в этой теории достаточно много.