— Ты встретишься с Буше, — подтвердил мои подозрения Свен. — А ты, Князь… думаю, на месте разберешься, с кем из ваших эмигрантов стоит перекинуться парой слов. Я слышал, у вашей колонии до сих пор сильная контрразведка…
— Контрразведка, как же! — Их Сиятельство скривился, словно в него запихнули лайм вместе с кожурой, — я на этих сволочей в Крыму еще навидался. Вешали и стреляли кого попало не хуже красных, а на улице каждый день листовки, что ни ночь — то сожгут чего, то взорвут, то железку разломают или обоз разграбят. Ну а когда все рухнуло, грузиться на корабли рванули первые. А здесь, в эмиграции, поначалу еще чего-то пыжились, а потом, — Князь устало махнул рукой, — сутенерить бывших гимназисток, вот их уровень. Пусть вон лучше Комиссар к большевикам зайдет, поклониться портрету Троцкого, глядишь, ему чего расскажут интересного. Или к спартаковцам, вот уж кто точно в курсе.
— Если ты вместо меня пойдешь на встречу с Буше, — парировал я, — то могу и к спартаковцам.
Конечно, я блефовал, но если бы Князь и впрямь принял ставку…
— Все равно они ничего не знают и знать не могут. Сейчас не двадцать четвертый на дворе, РОВС после пропажи Кутепова занимается пустой говорильней, а остальные и раньше ничего не стоили…
В Свене все-таки нет-нет, да просыпается бывший школьный учитель. Или просто врожденная скандинавская флегматичность, позволяющая часами слушать любую ахинею, а затем разжевывать и заталкивать в мозг собеседнику прописные истины. Вот и сейчас он добросовестно выслушал поток жалоб Их Сиятельства на бывших соратников по борьбе и лишь потом начал говорить сам.
— Парагвай, Князь. У нас там особых друзей нет, мы торговали с их врагами. А ваших, говорят, в их армии сейчас изрядно и не в рядовых. Наверняка, если хорошо поищешь, найдутся если не прямые знакомцы, так общие, через кого выспросить можно будет. Понятно?
Князь тяжело вздохнул и швед, сочтя это положительным ответом, перевел взгляд на меня.
— Мартин, у тебя вопросы есть? Подумай хорошо…
Вообще-то я уже подумал, но раз уж Капитан просит…
— Нет. — И, поскольку Свен явно хотел более развернутого ответа, пояснил: — Если Буше будет хоть что-то знать, он мне сам все расскажет… просто сначала цену назовет.
***
Границу с Францией мы проехали рано утром. Проехали без проблем, да и с чего бы им быть? Машина — честный прокат со всеми положенными бумагами, сомневаешься, звони прямо в страсбургское бюро моего тезки Сикста, глядишь, найдется там какой клерк в неполных семь утра. Ну и, разумеется, австралийские паспорта, это вам не нансеновская бумажонка — солидные люди, без пяти минут англичане. Так что эльзасский страж границы вообще удостоил нас лишь косого взгляда из будки, а пара сонных французов хоть и учинила нечто вроде досмотра, но чисто "для галочки". Услышав же предложение взглянуть на образцы шерсти "настоящих австралийских мериносов", главный пограничник резко поскучнел и, окончательно утратив к нам интерес, махнул перчаткой своим орлам у шлагбаума.