— Похоже, ты у них позаимствовал какой-то прототип нового армейского пистолета, — сказал я. — Под новый же патрон. С чем тебя и поздравляю. Штука редкая, цены немалой, коллекционеры будут с руками отрывать… лет через сто.
— Да я тоже глянул, что патрончик-то странный и расстроился, — деланно вздохнул Ковбой. — Разве что переделать… возьмешь?
Теперь уже мне захотелось оглядеться, нет ли в каюте кого-то третьего.
— Это ты мне предлагаешь?
— Ну да.
— Так, — на всякий случай я отложил предмет обсуждения подальше на плед, чтобы Ковбой не объявил его проданным по принципу "взял равно купил!" — Давай еще раз, сначала. Ты украл на военном заводе опытный и наверняка по самое немогу секретный пистолет под непонятно какой патрон, притащил его в мою каюту и теперь еще надеешься за него живые деньги получить? Тебя, случаем, Мика Гольдберг не покусал, пока мы "фольмеры" грузили? У них вроде для такой наглости даже слово специальное имеется…
— Если денег жалко, давай меняться, — ничуть не смутился Ковбой. — Ты же любишь всякое такое, необычное. А патрон… вернется Мастер, переделает его под что-то нормальное. Серьезно… вон у тебя "савадж" лежит "триста восьмидесятый", а ты из него хоть раз стрелял?
— Два раза.
До меня уже начало доходить, к чему идет дело и вообще из-за чего был устроен цирк, но…
— Вот видишь. Значит, не лег он тебе, зря только место занимает…
Тут я уже не выдержал и заржал — громко так, от души…
— Твою ж мышь, Ковбой! Я тебе год, год! назад еще сказал: понравился мой "савадж", гони двадцать долларов и забирай. Но ты уже какой? четвертый раз приносишь какую-то хрень для обмена. Тебе что, религия запрещает живые деньги дать?
— Не, в Библии на этот счет ничего не сказано, — дождавшись, пока я отсмеюсь, признался Ковбой. — Но примета есть… дед мне про неё рассказал. Я в нее не то, чтобы крепко верю, но…
Фразу он так и не закончил, но мне и сказанного хватило, чтобы понять: во-первых, "оседлав мустанга", этот упрямый кретин уже из седла по доброй воле не вылезет. А во-вторых, градус идиотизма предлагаемого к обмену будет лишь повышаться.
— Забирай "савадж", — простонал я, — и катись из моей каюты.
После ухода довольного, как обожравшийся удав, Ковбоя, минуты три я просто сидел и тихо трясся от смеха. Затем попробовал снова вернуться к работе, но настроение было уже совершенно не то. К тому же, насчет любви к необычным стволам Ковбой палку перегнул, но некоторые вещи меня действительно "цепляют". Вот и сейчас где-то на в голове занозой сидела и противно ныла мысль: "где-то такой же патрон я уже видел".