Я прикрываю глаза и чувствую, как по щекам катятся слёзы боли и бессильной злости. Обжигают кожу, но ещё сильнее обжигают тёмные воспоминания, заполнившие моё сознание.
Гаранор стирает эти слёзы, тихо спрашивает:
— Хочешь остановиться?
Отрицательно качаю головой и, вдохнув поглубже, быстро, чтобы скорее выговориться и покончить с этой болью, продолжаю:
— От меня, последней представительницы семьи Мора, тоже отвернулись. Родственники, близкие друзья — я в одночасье для всех умерла. Вместе с родителями, вместе с Летисией. На наше имущество правительство наложило арест, и из дочери состоятельного и всеми уважаемого Светлого я превратилась в безродную студентку, подрабатывающую по вечерам в дешёвой забегаловке, лишь бы сводить концы с концами. Всё произошло настолько быстро, что, наверное, тогда я ещё не верила в реальность случившегося. Мне казалось, я сплю и вот-вот проснусь, но кошмарный сон продолжался, а я всё не просыпалась.
— То есть никто, совершенно никто из твоих родных… — начинает Гаранор.
Но я его перебиваю:
— Никто. От меня отреклись все.
Судя по выражению лица высшего, он сейчас или начнёт громко материться, или сразу примется за проклятия в адрес моей бессердечной родни. Но нам нельзя отвлекаться на проклятия. Я хочу поскорее закончить с «исповедью» и поставить в своём прошлом большую жирную точку. Раз и навсегда.
— Спустя несколько месяцев после смерти отца меня разыскала Летисия. Она уже была на восьмом месяце, беременная от Валара. Всё это время они были вместе и всё это время она прозревала, постепенно осознавая, с каким чудовищем ей не повезло связаться. В конце концов, Летти от него сбежала. Вернее, ей тогда так казалось. Мне пришлось оставить учёбу и уже по-настоящему впрягаться в работу, потому что сестра, понятное дело, работать не могла.
— Почему этот мудак не побеспокоился о том, чтобы избавить дочь от тёмных сил до того, как она родилась? Один укол, одна инъекция, и не было бы двух лет мучений. Ни для неё, ни для тебя.
— В том-то и дело, что он не хотел и не собирался избавлять Литу от своей магии. — Я горько усмехаюсь. — Ему нужен был ребёнок от сильной Светлой, на котором он потом мог бы ставить эксперименты.
Теперь уже глаза мужчины, сидящего напротив меня, не просто темнеют, они напоминают два чёрных омута, опасных и бездонных.
— Продолжай, — напряжённо просит он.
— Лет десять назад ходили слухи (ты, думаю, тоже их слышал) о безумном докторе… кажется, его звали Аддерли. Ещё одном ублюдке Тёмном, экспериментировавшем над своим собственным ребёнком от феи. Вроде бы он был помешан на идее создания новой расы — гибридов, в равной степени владеющих светлой магией и тёмной силой.