Интересно, Амелия де Ларра слепая или тупая? Любовью там и не пахнет. И еще интереснее, что уже между ними было? За два с половиной, мать его, года. Тем вечером в бассейне она совсем не походила на стеснительную девственницу и, если да Коста лишил ее невинности…
— Что, говорить о Викторе уже не так интересно? — подавшись ко мне, язвительно шепчет Светлая.
— Что между вами было? — Мне хочется схватить ее за руку, встряхнуть посильнее. Чтобы призналась, рассказала правду, пусть даже та вонзится в меня грязным осколком стекла.
— Не твое дело.
Смерти моей хочет.
Пока Эдвард с женой пробуют вино, а сомелье им что-то вкрадчиво нашептывает я пытаюсь выжать из Дерзкой правду.
— Признавайся.
— Повторяю: тебя это не касается.
— Кара, хочешь повторения вчерашнего?
— И кого на этот раз собрался швырять об стену? — усмехается наказание.
— Да вот хотя бы того хлюпика-официанта, — киваю я на мимо пробегающего низшего с подносом под мышкой.
Сверкнув глазами, Светлая отвечает:
— У нас с ним было все то, что у тебя вчера с твоими подружками!
— То есть ничего.
— Как это ничего? — недоверчиво хмурится она.
— У меня с ними ничего не было. А ты не уходи от ответа, — тихо рычу я и все-таки, не сдержавшись, хватаю ее за запястье.
Но Дерзкая вместо того, чтобы вырвать руку, как это привыкла делать, вдруг вскидывает глаза, и ее лицо резко бледнеет. Я оборачиваюсь, умоляя всех богов и Йоргов, чтобы это был не да Коста.
К счастью, это не Светлый. К несчастью, к нашему столику, приторно улыбаясь, приближается Ханар Морена.
Он не один, вместе со своей семейкой. Его отец, посол Делеса, консерватор до мозга костей, редко бывает дома, почти все время проводит в Грассоре. Ханар мотается по странам, как и его мамаша-низшая. Пренеприятнейшая баба. С мужем она забитая мышка, не смеющая сказать ему даже слово. Зато со слугами ведет себя так, будто они не люди. Помню однажды на приеме в посольстве мне довелось стать свидетелем одной отвратительной сцены. Сонора Морена отхлестала по щекам официантку за то, что та случайно пролила ей на платье бокал шнайса.
Психопатка.
Все трое ненавидят моего брата и надеются, что перемены не коснутся Грассоры, ведь за Грассорой может настать черед и Делеса. Хотя старший Морена мог бы быть лояльнее к Светлым. Если вспомнить, скольких фей он уже оттрахал и скольких еще собирается.
Аппетиты что у отца, что у сына одинаковые.
— О, какие Темные! Решили вырваться на выходные из Грассоры?
— А ты храбрый. — Я подаюсь вперед, не сводя с Ханара взгляда. — Не думал, что решишься приблизиться.
По правилам приличия надо бы подняться, но, боюсь, если я поднимусь, Ханар ляжет.