— Полагаю, ты не шутишь. А на чем подвешен второй?
Флетч посмотрел на свои джинсы.
— На поясе, который мне кто-то подарил.
— Я решил в этот уик-энд, что дам тебе еще один шанс, — Френк взглянул на часы.
— Вы хотите поручить мне спортивный репортаж?
— Нет. Почему-то все хотят, чтобы сотрудник являл собой сплав молодости, энергии и опыта. Такое сочетание встречается крайне редко.
— Полицейская операция? Отлично.
— Я подумал, что мы можем попытаться стесать для тебя кой-какие острые углы.
— Законодательное собрание штата? Мне это по силам. Только дайте аккредитационную карточку.
— Да, тебе не хватает опыта, внешнего лоска. Костюм у тебя имеется, не так ли?
— Суд! Черт, вы хотите, чтобы я вел колонку «Из зала суда»? Я знаю, как работает суд, Френк. Просто удивительно, сколь мало законности в тамошних деяниях. Я…
— Светская хроника.
— Светская?..
— Светская хроника. Ты так быстро определяешься с достижениями покойников, без труда находишь двоюродных братьев и сестер, желающих пожениться. Такая наблюдательность незаменима, когда пишешь о светском обществе.
— Под светским обществом вы подразумеваете высший свет?
— Высший свет, низший свет, ты понимаешь, стиль жизни. Все эти пустячки, которые так близки сердцу среднего класса, составляющего основу наших читателей.
— Френк, я не верю в светское общество.
— Это не беда, Флетч. Общество не верит и в тебя, Флетч.
— У меня не получится.
— Очень даже получится, особенно, если ты причешешься.
— Милые старушки, разбавляющие чай водкой?
— Хайбек. Дональд Эдвин Хайбек.
— Он играет за «Красные крылья»?
— Если б ты читал не только о спорте, то наверняка знал бы о том, что Дональд Эдвин Хайбек — один из лучших юристов нашего города.
— Он ведет интересный процесс?
— Хайбек позвонил мне вчера вечером и сказал, что он и его жена после долгих раздумий решили пожертвовать пять миллионов долларов художественному музею. Тебе небезразлично искусство, не так ли?
— Пожалуй, покер мне больше по сердцу.
— Он хочет, чтобы материал этот был подан очень тактично. Понимаешь? Никаких экскурсов в его прошлое, никаких подробностей личной жизни.
— Френк, вы не будете возражать, если я сяду?
— Конечно, конечно. Я забыл, что вчера тебе пришлось бежать тихим шагом.
Флетч уселся на ковер.
— Устраивайся поудобнее.
— Благодарю. Ла-ди-да, филантропия.
— Добавь еще пару строчек, и, возможно, получится песня, которая возглавит хит-парад.
— Френк, вы хотите, чтобы я, Ай Эм Флетчер[1], написал учтивую, слащавую, полную слюней статью о некоей семейной паре, решившей пожертвовать музею искусств пять миллионов клочков туалетной бумаги?