Заметив, что у витрины мелькнула импозантная фигура Мери Ламур, я тихо обращаюсь к Тони:
— Только что на тебе задержала взгляд Мери Ламур.
— Не говори глупостей, — машет рукой Тони. — Такие, как мы с тобой, ее не интересуют.
— Почему? Мы что, уроды?
— Нужна ей твоя красота! Не красота ее заботит, а совсем другое.
— А ведь, должен тебе заметить, баба она не плохая… Хотя и тяжеловата.
Тони, против обыкновения, воздерживается от оценок.
— Ты не пробовал счастья с нею? — настаиваю я на затронутой теме.
— Я не сошел с ума. Мне, браток, жизнь еще не надоела.
С того момента, как разговор коснулся Мери, Тони заметно понизил голос, хоть его уже основательно развезло, и то и дело косится на стол, за которым сидят Ворон и Уж.
— Что ты хочешь этим сказать? — недоумеваю я.
— Хочу сказать, что если ты вздумаешь приволокнуться за Мери и об этом пронюхает Димов, то тебя и французская полиция не спасет.
Мимо нас проходит пожилой гарсон с пустым подносом, и Тони рукой преграждает ему дорогу.
— Ворон, вы еще выпьете по одной?
— Можно, при условии, что ты угостишь, — хмуро отвечает тот.
— Два мартини и два бокала вина! — приказывает Тони кельнеру. Затем он облокачивается на стол и смотрит на меня помутневшими глазами.
— Ты меня, браток, не охмуряй: толкуешь о Мери, а сам за другой бегаешь.
— Ничего подобного.
— Скажи еще кому-нибудь об этом. Во всяком случае, вкус у тебя неплохой: дочка у старика что надо…
— Что от них толку — одна обуза.
— Насчет обузы ты прав. Хлопот с ними не оберешься. Как это у тебя получается, что ты все с Кралевым схлестываешься, милый человек?
— При чем тут Кралев?
— То есть как при чем? При том же, что и ты. Он тоже волочится за Лидой. Дважды уже приглашал ее на ужин…
— Потише, — говорю я. — Младенов…
Младенов и в самом деле входит в сопровождении Кралева и Димова. Все трое устраиваются за угловым столом, где обычно сидят гости хозяина. Если принять во внимание, что у входа колотит по автомату Милко, Центр в полном составе.
— Центр в полном составе, — замечаю я.
— Восемь человек нас… Ничего, скоро останется семь, — бормочет Тони, расчесывая волосы желтыми от табака пальцами. — Хотя семь плохое число.
— Кто вылетит? Я, что ли?
— А кто же еще?.. И не по моей вине, разумеется.
— Не прикидывайся ягненком, ты тоже помог основательно. «Только сегодня выложил шестьдесят франков по счету», — напоминаю реплику, которую он бросил в тот вечер.
— Что мне велели, то я и сказал, — объясняет Тони. — Ты на моем месте поступил бы точно так же.
Подходит кельнер с переполненным подносом и, оставив два мартини, идет дальше.