— Ты с самого начала прицепился ко мне как репей, — припоминаю я с безучастным видом. — Все твои излияния были не чем иным, как дурацкими уловками.
— Говорил то, что было велено, — повторяет Тони. — И если ты попался на удочку, не моя вина.
— Почему это я попался?
— Потому что попался!
Тони выливает остатки из рюмки себе в рот, закуривает сигарету и усмехается своей мокрой усмешкой:
— Ты пишешь про ловкачей, и, может случиться, сам со временем станешь ловкачом, однако еще не стал. Когда кто-нибудь прилипнет к тебе и начнет болтать против начальства да угрожать, что вернется обратно, что тебе остается? Ясно, одно из трех: либо согласиться с ним, либо молчать, либо пойти и доложить. Верно, ты не согласился, потому что не предатель, но и докладывать не пошел. А должен был это сделать, будь ты ловкач. И тогда бы ты прошел проверку.
— Зато ты настоящий ловкач, — замечаю я, отпивая из рюмки. — Если бы я доложил, знаешь, чем бы все это кончилось? Кралев постарался бы тебя настрополить, чтоб ты все отрицал и доказывал, будто говорил я сам, а теперь приписываю тебе. Так что во всех трех случаях меня ждало одно и то же, потому что Кралев заранее решил мою судьбу.
Я нарочно дважды повторяю имя Кралева, чтоб заметить реакцию Тони. Но никакой реакции нет. Тони уже изрядно выпил и утратил способность отрицать свою связь с Кралевым. Если, спохватившись, он все же отрицает, то совсем другое:
— Чудак ты человек, ну зачем ему заранее решать твою судьбу? Кому ты стал поперек дороги?
— Никому, разумеется. Я мелкая сошка. Но поскольку они имеют зуб против Младенова, а я считаюсь его человеком, все шишки сыплются на меня.
— Не принимай близко к сердцу, — успокаивает меня Тони. — Парень ты башковитый. Без дела не останешься. Только вот двух маток сосать тебе не придется.
— А вы что? Уж не одной ли маткой довольствуетесь? Все вы…
— Ш-ш-ш! — прерывает меня Тони, поднеся к губам пожелтевший палец. — Слово — серебро, молчание — золото! Соси хоть десять маток, только умеючи… Ничего, время есть, научишься…
— Ты, я вижу, опять накачался… — равнодушно замечает подсаживающийся к столу Милко, устав, вероятно, колотить по лотерейному барабану.
— С горя, браток… Страдаю, опять останемся без редактора.
Милко не реагирует. Он ищет глазами кельнера и, обнаружив его, делает заказ, молча показывая пальцем на рюмку Тони. Милко, как видно, тоже в курсе дела. Похоже, что все в курсе, кроме меня.
— Возьмете еще по одной? — спрашивает молчальник, когда гарсон приносит ему рюмку мартини.
— Почему по одной? Нам по одной мало, — с готовностью отвечает Тони. — Заказывай бутылку, хватит забавляться рюмками.