– Мистер Минтон, – возвысив голос, нараспев проговорила судья, – штат подготовил какие-нибудь контрдоводы?
Я повернул голову в сторону суда. Минтон встал, нервно поправил пиджак, похоже испытывая некоторые колебания. Но затем все-таки взял себя в руки, собрав волю в кулак.
– Да, ваша честь. Штат вызывает в качестве опровергающего свидетеля Дуэйна Джеффри Корлисса.
Я встал и заметил, что судебный пристав Михан тоже поднялся. Он направился во временное помещение для арестованных при зале суда, чтобы вывести оттуда Корлисса.
– Ваша честь, – обратился я к судье, – кто такой Дуэйн Джеффри Корлисс? И почему меня заранее не уведомили о нем?
– Судебный пристав Михан, подождите минуту, – распорядилась судья.
Михан застыл на месте, с ключом от камеры в руке. Далее судья, принеся извинения присяжным, сказала, что им придется пройти обратно в комнату для совещаний и побыть там, пока их не пригласят. После того как присяжные скрылись за дверью позади своей скамьи, судья устремила вопрошающий взгляд на Минтона.
– Мистер Минтон, вы не хотите рассказать нам об этом вашем свидетеле?
– Дуэйн Корлисс – наш добровольно сотрудничающий свидетель, который имел разговор с мистером Руле, будучи в изоляторе предварительного заключения, сразу после ареста.
– Чушь! – рявкнул Руле. – Я не разговаривал с…
– Замолчите, мистер Руле! – велела судья. – Мистер Холлер, растолкуйте вашему клиенту всю серьезность неупорядоченных выкриков в моем зале суда.
– Спасибо, ваша честь.
Наклонившись, я зашептал Руле на ухо:
– Великолепно. Теперь сохраняйте хладнокровие, и с этого момента положитесь на меня.
Он кивнул и откинулся на спинку стула, сердито скрестив на груди руки. Я выпрямился.
– Простите, ваша честь, но я разделяю возмущение своего клиента относительно последних, отчаянных потуг обвинения. Мы впервые слышим о мистере Корлиссе. Мне бы хотелось знать, когда и в какой момент он возник из небытия со своим разговором.
Минтон продолжал стоять. Я подумал, что это впервые за все время процесса, когда мы стоим бок о бок и спорим, находясь перед судьей.
– Мистер Корлисс в первый раз вступил в контакт с обвинением через другого прокурора – через того, который вел заседание на первой явке подсудимого в суд, – произнес Минтон. – Однако тогда его обращение не было доведено до моего сведения – вплоть до вчерашнего дня, когда на корпоративном совещании меня спросили, почему я не даю ход этой информации.
Понятно, что это ложь, но не такая, которую я хотел бы разоблачить. Разоблачить ее означало бы предать гласности оплошность, допущенную при мне Мэгги Макферсон в День святого Патрика. Не говоря уже о том, что это вызвало бы крушение всех моих планов. Мне следовало быть крайне осторожным. С одной стороны, мне требовалось энергично протестовать против появления Корлисса на свидетельской трибуне, но с другой – столь же необходимо было проиграть этот спор.