Руле кивнул и, похоже, успокоился.
– Тогда уничтожьте его.
– Уничтожу. Но прежде я должен знать, есть ли что-нибудь еще, что ему известно и может всплыть. Есть ли что-нибудь такое, от чего мне надо держаться подальше?
Руле прошептал медленно и отчетливо, словно втолковывая ребенку:
– Я – не – знаю. Потому что я вообще с ним не разговаривал. Я не настолько туп, чтобы болтать о сигаретах и убийстве с первым встречным!
– Мистер Холлер! – поторопила судья.
Я поднял голову:
– Да, ваша честь.
Держа в руках кассету и прилагавшуюся к ней бумагу, я поднялся и опять двинулся к трибуне. По дороге я бросил беглый взгляд на зрительскую галерку и увидел, что Керлен исчез. У меня не было возможности узнать, как долго он просидел и насколько много услышал. Лэнкфорд тоже пропал. Только Собел сидела, но она избегала смотреть на меня. Я перевел все внимание на Корлисса.
– Мистер Корлисс, можете ли вы сообщить присяжным, где и когда мистер Руле произвел эти свои саморазоблачения насчет убийств и прочего?
– Когда мы находились вместе.
– Где именно, мистер Корлисс?
– Ну, в автобусе, когда нас везли, мы не общались, поскольку сидели в разных местах. Но когда нас привезли в суд, то там мы сидели в одном «загоне». Мы были там вместе с другими парнями – еще человек шесть примерно. И вот там мы и беседовали.
– И эти шестеро других парней стати свидетелями того, что вы разговаривали с мистером Руле. Верно я вас понял?
– Наверняка. Они же там были.
– То есть вы утверждаете, что, если бы я пригласил их сюда, одного за другим, и спросил, помнят ли они, как вы с мистером Руле разговаривали, они бы это подтвердили?
– Они должны бы подтвердить, но…
– Но что, мистер Корлисс?
– Просто они, вероятно, не станут говорить, вот и все.
– Потому что никто не любит стукачей – да, мистер Корлисс?
Корлисс пожал плечами:
– Думаю, да.
– Ладно, давайте удостоверимся, что мы всё правильно себе уяснили. Вы не общались с мистером Руле в автобусе, но беседовали с ним, когда находились вместе в пересыльной камере при здании суда. Где-нибудь еще?
– Да, еще мы говорили, когда нас вывели оттуда в зал суда. Ну, знаете, они сажают вас в такую застекленную клетку, и вы ждете, пока выкрикнут вашу фамилию, чтобы разбирать ваше дело. Там мы тоже немного поговорили, пока его не вызвали. Он шел первым.
– Это было в суде, где предъявляют обвинения по первоначальной формулировке? Там, где происходит первая явка перед судьей?
– Да.
– Вы помните, что конкретно он сказал вам, когда вы находились в зале суда?
– Нет, точно не помню. Мне кажется, он мог как раз тогда и сообщить мне о девушке-танцовщице.