– Вот только за два дня мы так и не нашли доказательств того, что Гетц в чем-то провинился.
– Пусть так. У вас есть идеи получше?
– Я думаю о музыке.
– О музыке?
– Когда Гетца убили, он как раз играл на органе. Что, если приступ у детей вызвала определенная мелодия?
– Вы точно сегодня ничего такого не принимали?
Касдан повернулся к напарнику. Голос его усилился. Он развел руками:
– Шестнадцать часов. Ребятишки играют во дворе, за собором Иоанна Крестителя. Вдруг до них доносится игра на органе. Среди шума дети-убийцы различают мелодию. Этот отрывок манит к себе, затягивает. Они вступают под свод, ведущий внутрь церкви… Толкают приоткрытую дверь… Проникают в неф и поднимаются по ступенькам, ведущим на галерею… Музыка гипнотизирует, околдовывает их…
– Иначе говоря, мы возвращаемся к мальчикам из хора Иоанна Крестителя?
– Не знаю.
– А под мелодией вы подразумеваете какое-то определенное произведение?
– «Мизерере» Григорио Аллегри.
– Но это вокальное произведение.
– Наверное, его можно исполнять на органе.
– Почему же Гетц в тот день выбрал именно эту вещь?
– У меня нет объяснения. Но я уверен, что «Мизерере» играет в этом деле какую-то роль. Дай мне договорить. И вот звучит определенная мелодическая линия. Знаменитые очень высокие ноты. Да ты наверняка знаешь…
– Это самое высокое «до» из всех вокальных партий. Спеть его может только ребенок или кастрат.
– О'кей. И эти ноты ударяют детям в голову. Они им что-то напоминают. Они изменяют их личность. Им нужно оборвать эту мелодию. Уничтожить того, кто ее играет. Да. Я уверен, что музыка – один из ключей к этой истории.
Русский снова затянулся своим косяком:
– Ну, старина, не вздумайте взяться за наркотики, а не то греха не оберетесь…
Касдан продолжал размышлять вслух:
– Это преступление послужило толчком. Для следующего, а возможно, и для других, которые еще будут совершены. Уверен, что убийство Насера раскрывает истинную сущность убийц. Увечья. Надпись. В этом чувствуется ритуал. Возможно, месть. Но главное, удовлетворение желания. Это садистское преступление. Убийцы извлекли из него удовольствие. Они не торопились. Вдоволь натешились кровью и истерзанной плотью. Завершив жертвоприношение, они испытали удовлетворение и блаженство. И тогда они написали Богу… Они…
Его прервал звонок мобильного. Он ответил:
– Да?
– Это Верну. Вы где?
– На Фобур-Монмартр.
– Жду вас в церкви Блаженного Августина, в Восьмом округе. Только пошевеливайтесь.
– В чем дело?
– Еще один.
– Что-что?
– Еще один убитый, черт возьми! Все уже здесь.