Империя Волков (Гранже) - страница 12

Они вошли в подсобку, десятиметровую комнату без окон, заваленную упаковочными коробками и оберточной бумагой.

Клотильда поставила на стеллаж ящик, сдула с лица волосы, выдвинув вперед нижнюю губу.

– Я даже не спросила, как у тебя прошло?

– Они все утро проводили исследования. Врач сказал, что у меня в мозгу есть поражение.

– Поражение?

– Мертвая зона. Участок, отвечающий за узнавание лиц.

– Вот черт… Это лечится?

Анна поставила на стол коробки и машинально повторила слова Акерманна:

– Да, я должна буду пройти лечение. Тренировать память и принимать лекарства, чтобы переместить эту функцию в другой отдел мозга. В здоровую часть.

– Гениально!

Клотильда продемонстрировала широченную улыбку, как будто Анна только что сообщила ей новость о полном выздоровлении. Ее ответные реплики редко соответствовали контексту разговора, выдавая полное равнодушие к собеседнику. В действительности чужие беды были Клотильде абсолютно безразличны. Грусть, тоска, неуверенность и неопределенность скользили по поверхности ее сознания, как капли масла по клеенке, но теперь она как будто почувствовала свою оплошность.

Звонок колокольчика разрядил неловкость.

– Я посмотрю, – сказала она, поворачиваясь на каблучках, – садись, сейчас вернусь.

Раздвинув коробки, Анна устроилась на табурете и начала раскладывать на подносе кофейное суфле «Ромео». В комнате витал навязчивый аромат шоколада. В конце дня одежда и даже пот пропитывались этим запахом, слюна во рту становилась сладкой. Говорят, официанты в барах пьянеют от паров алкоголя. Интересно, продавцы шоколада толстеют от соседства со сладостями?

Анна не поправилась ни на грамм. Впрочем, она никогда не поправлялась. Ела, но пища ее как будто сторонилась: глюкациды, липиды и вся прочая минерально-витаминная дребедень проскакивала через организм, не зацепляясь.

Она раскладывала шоколадки, думая о словах Акерманна. Поражение. Болезнь. Биопсия. Нет, она никогда не позволит кромсать себя. И уж тем более этому холодному типу со взглядом насекомого.

Кстати, она не верила в его диагноз.

Не могла поверить.

По той простой причине, что не сказала ему и трети правды.

Начиная с февраля приступы случались гораздо чаще. Они могли происходить в любое время и при любых обстоятельствах. На ужине с друзьями, у парикмахера, в магазине. Внезапно, в привычной обстановке, Анна оказывалась в окружении людей, чьи лица были ей незнакомы, чьих имен она не знала.

Изменилась сама природа болезни.

Теперь у нее бывали не только провалы в памяти, но и чудовищные галлюцинации. Лица начинали расплываться, дрожали и менялись, как в фильмах ужасов.