– Вы утверждаете, что его убили?
Трюггве кивнул.
Карл нахмурился.
– Похититель убил Поула, а вас пощадил?
Мамочка протянула свои тонкие пальцы к лицу Трюггве и вытерла слезы на его щеке. Он опять кивнул.
– Да, этот урод пощадил меня, и за это я проклял его тысячу раз.
Если он и обладал какой-то способностью, то это, безусловно, умение угадывать неискренность во взгляде.
В моменты, когда вся семья собиралась у покрытого кухонной клеенкой стола со стоявшими на нем большими тарелками и елейными голосами произносилась молитва «Отче наш», он прекрасно знал, что отец незадолго до этого бил мать. Видимых подтверждений не было – отец никогда не наносил удары по лицу; несмотря ни на что, тут он соображал. Они ведь много общались с прихожанами. А мать подыгрывала ему и, по обыкновению, сидела с неимоверно ханжеским видом, внимательно следя, чтобы дети благопристойно вели себя за столом и съедали отмеренное количество картофелин с надлежащей порцией мяса. Однако за невозмутимо моргающими глазами скрывались страх, ненависть и внутреннее бессилие.
Он всегда это замечал.
Иногда и в глазах отца он отмечал печать этого фальшивого невинного взгляда, но гораздо реже. На самом деле выражение лица у него почти всегда было одинаковым. Жизнь должна была наполниться более важными вещами, нежели ежедневное телесное наказание. Но взгляд ледяных глаз этого человека пронизывал до самых костей.
Так обстояло дело со взглядами тогда.
Едва переступив порог, он тут же заметил необычное выражение глаз своей жены. Она улыбалась – и слава богу, но улыбка ее трепетала, а взгляд останавливался на пустом пространстве прямо перед его лицом.
Если бы она не прижимала ребенка, расположившись на полу, возможно, он бы списал все на усталость или головную боль, но она сидела, обнимая мальчика, и казалась чужой.
Тут явно было какое-то несоответствие.
– Привет, – поздоровался он и втянул в себя домашний конгломерат запахов. Какой-то ароматный оттенок в этом привычном домашнем запахе показался ему незнакомым. Слабый привкус проблем и нарушенных границ.
– Сделаешь чай? – попросил он и погладил жену по щеке, такой горячей, словно у нее поднялась температура. – Ну а как твои дела, дружище? – Он взял на руки сына и посмотрел в его глаза – ясные, радостные и усталые. На лице тут же появилась улыбка. – А сейчас он выглядит вполне нормально.
– Да. Но буквально до вчерашнего дня он жутко сопливился, и неожиданно все кончилось. Ну ты знаешь, как бывает. – Она слегка улыбнулась, и даже это выглядело как-то неестественно. Как будто она постарела на много лет за несколько дней его отсутствия.