– Пасгорд получил ответ из Отделения аквабиологии, с чем связано несколько любопытных фактов. Во-первых, теперь достоверно определено, что чешуйки принадлежат сорту фьордовой форели, которую, как следует из названия, чаще всего вылавливают во фьордах на пограничной территории между пресной и морской водой.
– А слизь? – поинтересовалась Ирса.
– Возможно, от синих устриц или креветок. Точно не было установлено.
Асад кивал с переднего пассажирского места, раскрыв первую страницу краксовской карты Северной Зеландии. Через мгновение он ткнул пальцем в середину обзорной карты.
– Ага, вот они. Роскилле-фьорд и Исефьорден. Ого! А я и не знал, что они сливаются у Хундестеда.
– Бо-о-же, – донеслось сзади, – неужели вы собирались перебираться через каждый из них по отдельности? Вот уж вы бы измотались.
– Верно. – Карл бросил на нее взгляд в зеркало заднего вида. – Но у нас имеется знакомый моряк из местных, который как раз живет в Стенлёсе. Асад, ты наверняка помнишь его по делу о двойном убийстве в Рёрвиге. Томасен. Тот, что знал отца убитых.
– А, точно. Его звали как-то на «К». У него еще такой огромный живот.
– Именно. Его зовут Клэс. Клэс Томасен из полицейского участка в Нюкёбинге. У него во Фредериксунне пришвартована лодка, и он знает каждый фьорд в округе. Он проведет нас вокруг. У нас осталось несколько часов до того, как стемнеет.
– Так мы поплывем? – робко спросил Асад.
– Да, это необходимо, если мы собираемся найти эллинг, расположенный у самой воды.
– Карл, я как-то не в восторге от этой затеи.
Мёрк предпочел не услышать этой реплики.
– Помимо указания на то, что это место обитания фьордовой форели, у нас есть дополнительная подсказка – нам следует вести поиски эллинга во фьордовых устьях. Хотя я и признаю это с большой неохотой, но Пасгорд проделал действительно отличную работу. Оставив аквабиологов работать с образцами, он с утра отправил бумагу в технический отдел, чтобы исследовать те тени, о которых упоминал Лаурсен. И действительно, там обнаружились следы типографской краски. В ничтожно малом количестве, но всё же.
– Я думала, шотландцы проверили подобные вещи, – заметила Ирса.
– Ну, в первую очередь они изучили не столько саму бумагу, сколько написанные на ней буквы. Но когда технические специалисты в очередной раз проштудировали лист к сегодняшнему утру, оказалось, что остатки типографской краски разбросаны по всему куску.
– Просто краска или там что-то написано? – не унималась Ирса.
Карл улыбнулся. Однажды он с еще одним пареньком застрял на рыночной площади в Брёндерслеве, уставившись на отпечаток подошвы. Слегка смазанный дождем, он все же явно отличался от остальных. Они обнаружили, что по краю подошвы были вырезаны какие-то буквы, и лишь спустя некоторое время догадались, что отпечаток оставался на земле в зеркальном отражении. Там было написано: «Педро». Вскоре была выдумана история про то, что на машиностроительном заводе «Педерсхоб» один из рабочих опасался, что у него украдут единственную пару рабочих ботинок. И впредь, когда мальчишки запирали свою одежду в шкафчиках открытого бассейна на другом конце города, они всегда вспоминали о бедняге Педро.