Исабель часто впадала в удрученное состояние, оглядываясь на свою жизнь. Одиночество накрыло ее тенью, и утомительные зимние вечера часто способствовали тягостным мыслям.
Сейчас от подобного настроения не осталось и следа. Ибо теперь, когда жажда мести тяжким грузом легла ей на плечи, когда она отвечала за жизнь двоих детей, теперь, когда их похититель, воплощенный сатана, несся впереди совсем близко, Исабель точно знала, что хочет жить. Она знала, что, сколь бы ни был ужасен этот мир, она обязательно найдет в нем место для себя.
Вопрос заключался в том, найдет ли для себя место Рахиль.
Рахиль повернулась к ней:
– Ответь мне, Исабель, что произошло?!
– Я думаю, твоего мужа сразил удар. – Едва ли у нее получилось бы сообщить новость мягче.
Однако Рахиль почувствовала, что предложение повисло в воздухе, и Исабель это видела.
– Он умер? – крикнула Рахиль. – Боже, это правда, Исабель? Ответь мне честно.
– Я не знаю.
– Скажи мне прямо! Иначе… – Ее взгляд стал диким.
Машину слегка повело.
Исабель потянулась рукой к Рахили, но остановилась.
– Следи за дорогой, Рахиль, – сказала она. – В данный момент речь идет только о ваших детях, верно?
Эти слова отозвались дрожью в Рахили.
– Не-е-ет! – завопила она. – Нет, это неправда. О Матерь Божья, скажи, что это не так!
Разрыдавшись, она сжала руль, с ее губ капала слюна. На мгновение Исабель решила, что Рахиль сдастся и остановится, однако та откинулась на спинку сиденья и изо всех сил надавила на газ.
Линдебьерг-Люнге, гласил указатель, показавшийся на обочине, но Рахиль не снижала скорости. Дорога изогнулась дугой между несколькими домиками, после чего они вновь оказались в лесу.
Теперь мерзавец ощутил настоящее давление, это было видно. На повороте его автомобиль завихлял, и Рахиль заорала, чтобы простила ее Мария, Матерь Божья, за намерение нарушить седьмую заповедь, но она собиралась убить человека из благих побуждений.
– Ты ненормальная, Рахиль, ты несешься со скоростью почти двести километров, это смертельно опасно! – заорала Исабель, на секунду подумав, что нужно выдернуть ключ зажигания. «Господи, нет, тогда заклинит руль», – пронеслось у нее в голове, и, вцепившись пальцами в сиденье, она приготовилась к худшему.
Когда они первый раз воткнулись в едущий впереди «мерседес», голова Исабель полетела вперед, а затем в жутком рывке откинулась обратно. Но «мерседес» продолжал двигаться ровно.
– Оʼкей, – ревела за рулем Рахиль. – Значит, это тебя не впечатляет, черт тебя возьми. – Тут она грохнула по его бамперу второй раз, да с такой силой, что разлетелась решетка радиатора.