Его тело лежало у подножия утеса, омываемое набегающей волной.
Для начала Тедди спустил ноги с утеса и, нашарив ступнями камни, убедился в том, что они выдержат его вес. Только сейчас он выдохнул, с удивлением узнав, что задерживал дыхание, затем его локти соскользнули с ребра утеса, и он прочно утвердился на камнях, но тут один из них поехал, и правая лодыжка вместе с ним, тогда он прижался всем телом к скале, пока не восстановил равновесие.
Развернувшись, он сполз немного вниз, распластавшись, как краб, на скале, а затем начал спуск. Процедура не быстрая. Одни камни торчали из скалы, надежные, как болты корабельной кормы. Другие держались на честном слове, и невозможно было определить, где какой, пока не ступишь на него как следует.
Минут через десять на глаза ему попалась сигарета, одна из чаковских «Лакиз», наполовину выкуренная, с почерневшим кончиком, похожим на заточенный карандаш.
Что могло спровоцировать падение? Да, ветер усилился, но не настолько, чтобы сбить с ног взрослого мужчину с ровной площадки.
Тедди подумал о том, как Чак в одиночестве выкуривал свою последнюю в жизни сигарету, подумал о всех, кто был ему небезразличен и кто умер, пока он нес службу. Конечно, Долорес. Его отец, где-то на дне этого залива. Его мать, скончавшаяся, когда ему было шестнадцать лет. Тутти Вичелли. В Сицилии ему прострелили рот, и он улыбался Тедди странноватой улыбкой, как будто проглотил что-то необычное на вкус, а из уголков рта текли струйки крови. Мартин Фелан, Джейсон Хилл, этот крепыш-поляк из Питсбурга, пулеметчик – как бишь его звали? – Ярдак? Точно. Ярдак Джилибиовски. Блондинистый парень, веселивший их в Бельгии. Прострелили ногу. Вроде ничего угрожающего, вот только так и не удалось остановить кровотечение. И конечно, Фрэнки Гордон, которого он тогда оставил в клубе «Кокосовая роща». Спустя два годаТедди зажег спичку о его каску со словами: «Ну что, жопа на выпасе, толстая корова из Айовы?» – на что Фрэнки было отреагировал: «Ну ты и мастер заверну…» – и наступил на мину. У Тедди же в левой икре до сих пор сидит кусок шрапнели.
И вот теперь Чак.
Узнает ли Тедди когда-нибудь, можно ли было доверять ему? Следовало ли поверить ему на слово? Чаку, который умел его рассмешить и благодаря которому головная боль, возникшая на этом острове, была более-менее терпимой. Чаку, который всего несколько часов назад предлагал взять на ланч яйца «бенедикт» и рубен тонкой нарезки.