Во время своего монолога она все больше и больше отдавалась эмоциям, при этом тыча палкой в костер и обращаясь не столько к Тедди, сколько к собственным коленям.
– Вы правда были доктором? – спросил Тедди.
– Да, правда. – Она подняла на него взгляд. – Собственно, была и есть. Я работала здесь вместе с другими врачами. А потом я начала задавать вопросы о крупных партиях барбитурата и опиумных галлюциногенов. Стала недоумевать – к сожалению, вслух – по поводу хирургических операций, носящих экспериментальный, мягко говоря, характер.
– Чем они здесь занимаются?
Она поджала губы и одновременно скривила рот в подобии улыбки.
– А вы не догадываетесь?
– Я знаю, что они нарушают Нюрнбергский кодекс.
– Нарушают? Они вытерли об него ноги.
– Я знаю, что здесь применяют радикальные методы лечения.
– Радикальные – да. Лечения – нет. Здесь, пристав, никого не лечат. Вам известно, кто финансирует эту больницу?
Тедди кивнул:
– КРАД.
– И всякие «левые» фонды, – добавила она. – Денежки сюда текут рекой. А теперь задайте себе вопрос: откуда в теле возникает боль?
– Зависит от того, какое место поранено.
– Нет. – Она категорически покачала головой. – Плоть тут ни при чем. Мозг посылает сигналы через нервную систему. Мозг контролирует боль. Он контролирует страх. Сон. Сочувствие. Голод. Все, что мы ассоциируем с сердцем или душой или нервной системой, на самом деле контролируется мозгом. Абсолютно все.
– О’кей…
Ее глаза блестели в отсветах костра.
– А если установить над ним контроль?
– Над мозгом?
Она кивнула.
– Создать человека, которому не нужен сон, который не испытывает боли. Любви. Симпатии. Человека, которого бесполезно допрашивать, потому что вся информация в его мозгу стерта. – Она поворошила горящие ветки и снова подняла на него глаза. – Пристав, здесь создают роботов. Чтобы они возвращались в большой мир и выполняли работу как роботы.
– Но такими возможностями, такими научными знаниями…
– Овладеют еще нескоро, да, – согласилась она. – Этот процесс растянется на десятилетия. Они начали с того же, с чего начали Советы. Промывание мозгов. Эксперименты по созданию экстремальных условий. Так нацисты подвергали евреев испытанию предельной жарой и холодом, чтобы потом применить к солдатам рейха эти навыки выживания. Неужели, пристав, вы не понимаете? Через пятьдесят лет сведущие люди оглянутся назад и скажут: «Вот, – она ткнула пальцем в земляной пол, – вот где все это начиналось. Нацисты использовали евреев. Советы использовали узников Гулага. А здесь, в Америке, мы использовали пациентов на острове Проклятых».