– Тогда попробуйте это. Dolores Chanal и Rachel Solando. По тринадцать букв. Не хотите мне сказать, что между ними общего?
Тедди отдавал себе отчет в том, что видит, но он также понимал, что это невозможно.
– Нет? Это вам тоже не по зубам?
– Этого не может быть.
– И тем не менее, – сказал Коули. – Снова одни и те же буквы. Взаимосвязанные анаграммы. Вы приехали сюда ради правды? Вот она, ваша правда, Эндрю.
– Тедди, – сказал Тедди.
Главврач смотрел ему в глаза с уже знакомым фальшивым выражением участия.
– Ваше имя Эндрю Лэддис, – сказал Коули. – Шестьдесят седьмой пациент «Эшклифа» – это вы, Эндрю.
– Вранье!
Тедди выкрикнул это, и крик эхом отозвался в его голове.
– Ваше имя Эндрю Лэддис, – повторил Коули. – Вас поместили в эту клинику по решению суда год и десять месяцев тому назад.
Тедди досадливо махнул рукой:
– Это уже чересчур даже для вас, ребята.
– Факты, Эндрю, факты. Вы…
– Не называйте меня так.
– …поступили к нам почти два года назад, после того как совершили страшное преступление. Общество такое простить не может, в отличие от меня. Посмотрите мне в глаза, Эндрю.
Его взгляд двинулся вверх по протянутой руке, еще выше, по торсу, и наконец встретился с глазами главврача, светившимися этим фальшивым состраданием, этой имитацией участия.
– Меня зовут Эдвард Дэниелс.
– Нет. – Коули тряхнул головой с видом человека, теряющего последние силы. – Вас зовут Эндрю Лэддис. Вы сделали страшную вещь и не можете себе этого простить, поэтому разыгрываете спектакль. Вы придумали насыщенный событиями сложный сюжет, в котором являетесь героем, Эндрю. Вы убедили себя в том, что вы по-прежнему федеральный пристав и приехали сюда по заданию. А здесь вы раскрыли заговор, и, стало быть, что бы мы вам тут ни говорили, это только работает на вашу фантазию о заговорщиках. Наверно, можно было бы махнуть на это рукой, живите себе в своем мире фантазии. Я – за. Если бы вы были безобидны, я только за. Но вы склонны к насилию, это ваша стихия. К тому же, с учетом вашего военного опыта и подготовки в силовых структурах, вы здорово поднаторели. Вы самый опасный пациент в этой клинике. С вами не могут справиться. Вот почему было принято решение… Посмотрите на меня.
Тедди поднял глаза. Коули потянулся к нему через стол с мольбой во взгляде.
– Было решено, что, если мы не сумеем вернуть вам здравый смысл – сейчас, прямо сейчас, – будут приняты радикальные меры, чтобы впредь вы уже никому не причинили зла. Я понятно выражаюсь?
На секунду – даже не на полную секунду, на десятую долю – Тедди ему почти поверил. Но затем он улыбнулся: