– И что тебя заставило изменить свое мнение?
– Год назад открываю газету, и вот он собственной персоной. Спалил школу, где работал. Та же история: его уволили, позже он вернулся, пробрался в подвал и устроил там поджог, предварительно раскочегарив бойлерный котел, чтобы тот взорвался. Почерк один к одному. Детей в школе не было, только работавшая допоздна директриса. Которая и сгорела. Лэддиса судили, он заявил, что слышал голоса и все такое, и в результате оказался в психушке города Шаттака в Оклахоме. Позднее там что-то произошло – не знаю, что именно, – но полгода назад его перевели сюда.
– Но здесь его никто не видел.
– Ни в А, ни в В.
– То есть он может быть в корпусе С.
– Да.
– Если не умер.
– Тоже вариант. Лишний повод поискать кладбище.
– Предположим, он жив.
– О’кей…
– Если ты его найдешь, Тедди, что ты с ним сделаешь?
– Не знаю.
– Не надо ля-ля, босс.
Зацокали каблучки. Две медсестры шли по переходу, прижимаясь к стене, чтобы не угодить под дождь.
– Мальчики, вы же мокрые, – сказала одна из них.
– Везде? – спросил Чак, и та, что держалась ближе к стене, миниатюрная брюнеточка, засмеялась.
Когда они уже прошли, брюнетка обернулась:
– Вы всегда так заигрываете, приставы?
– Это зависит, – ответил Чак.
– От?
– Качества персонала.
Медсестры притормозили, и, когда до них дошел смысл сказанного, брюнеточка прыснула в плечо подруги, и так они обе, хихикая, скрылись за дверью.
Боже, как Тедди завидовал Чаку. Его способности верить в то, что говорит. Этим примитивным заигрываниям. Этой солдатской привычке с ходу жонглировать словами. А больше всего – какому-то еле уловимому шарму.
С шармом у Тедди всегда были проблемы. После войны они только усугубились. После Долорес от шарма не осталось и следа.
Шарм был роскошью для тех, кто все еще верил в справедливость миропорядка. В чистоту помыслов и штакетник вокруг участка.
– Знаешь, – сказал он Чаку, – в то последнее утро она заговорила со мной про пожар в «Кокосовой роще».
– Да?
– Там мы познакомились. В «Роще». Она пришла туда с богатенькой подружкой, а меня пустили, потому что военнослужащим полагалась скидка. Это было перед самой отправкой на фронт. Я всю ночь с ней танцевал. Даже фокстрот.
У Чака вытянулась шея и выкатились глаза.
– Ты и фокстрот? Я пытаюсь себе это представить, но…
– Э, приятель, видел бы ты в ту ночь мою будущую жену! Она бы поманила тебя пальцем, и ты бы прыгал вокруг нее кузнечиком.
– Короче, вы с ней познакомились в клубе «Кокосовая роща».
Тедди кивнул:
– А потом он сгорел, пока я был в… Италии? Точно, в Италии… Она посчитала это, как сказать, чуть ли не знаковым событием. Она страшно боялась пожара.