– Это довольно опасно, – начала она, и Эшер почувствовал злость.
– Исидро не оставил мне иного выхода!
Он стоял прямо перед ней на малом островке света, прилегавшем к резному мрамору огромного камина. Выражение ее лица не изменилось, но Эшер видел, как что-то дрогнуло в глубине светло-карих глаз. В следующий момент ее рука схватила его за локоть и рванула к камину. Теряя равновесие, он все же успел заметить возникшую из полумрака массивную тень и сверкнувшие алым огнем глаза.
– Гриппен, нет!.. – вскрикнула Антея.
В тот же миг Эшер ударил, пытаясь отбить в сторону чудовищную руку, тянущуюся к его горлу. Удар пришелся как по дереву, но Эшера отбросило, и мощная волосатая пятерня Гриппена ухватила его не за горло, а за рукав возле плеча.
Эшер крутанулся, пытаясь вывернуться из одежды. Гриппен был массивен – одного роста с Эшером, но широк, как дверь. Грязные черные волосы падали на глаза. Лицо, розовое от свежевыпитой крови, покрыто старыми шрамами. Неуловимым движением он сгреб в горсть лацканы, и Эшер оказался пойман собственным пиджаком. Мысленная хватка вампира, казалось, сейчас раздавит мозг. Джеймс боролся с ней, боролся, как тогда в поезде против Исидро. Изогнувшись, он попытался обеими руками отогнуть хотя бы один палец. С тем же успехом он мог разжимать пальцы статуи.
Антея тоже схватила Гриппена за кисти, пытаясь освободить Эшера. «Не смей!..» – услышал он ее крик. Затем чудовищная рука сорвала с него воротник, и он со странной отрешенностью успел подумать: «А теперь маленький эксперимент, касающийся некоторых положений фольклора…»
– Божья смерть!
Рука Гриппена отдернулась от серебряной цепи, смрад крови на выдохе вызвал тошноту. Взбешенный вампир отшвырнул Эшера, и тот влепился в стену, как тряпичная кукла. Все равно что врезаться в стену на мотоцикле. Сползая по стене, он все же успел отметить, что архаичность речи у Гриппена выражена куда сильнее, чем у Исидро.
– Я тебе покажу серебро, сукин ты сын! – ревел вампир.
Зрение прояснилось, явив бурное единоборство в центре комнаты. Антея держала Гриппена за руки, стараясь оттащить его от Эшера. Заколки она растеряла, роскошные волосы рассыпались по плечам. Чувствуя сильнейшее головокружение, Эшер кое-как поднялся на ноги и, спотыкаясь, заторопился прочь.
«Бесславный исход», – машинально отметил он, минуя арку. Конечно, джентльмену надлежало бы остаться и не бросать леди в разгар потасовки, но вряд ли он мог ей сейчас чем-либо помочь.
На Савой-Уок было пусто, тихо, туманно. Если он сумеет добраться до освещенной Флит-стрит, то, может быть, уцелеет…