– Спросите у любого джентльмена, как это делается, – с легкой улыбкой сказала Антея. – Можно годы, если не столетия, ни разу не прикоснуться к монете. Раньше мы использовали золото. Банкноты и прочие ценные бумаги явились для нас поистине божьим даром. Хотя можно пользоваться и серебром, только, конечно, в перчатках.
– В кожаных, – бесцеремонно вмешалась Хлоя. – И не замшевых каких-нибудь, а из толстой кожи. А шелк эта штука прожигает насквозь.
– В самом деле? – Антея чуть приподняла брови. – Не замечала.
Исидро воздел длинную узкую ладонь.
– Я подозреваю, что с возрастом реакция на серебро становится не такой страшной. Если бы вы, Хлоя, схватились за цепочку, как Гриппен, руку у вас раздуло бы до плеча и вы бы в придачу долго болели. Так было и со мной как раз накануне большого пожара. Удивительно все-таки хрупкая штука эта наша псевдоплоть.
– Помню, – медленно произнесла Антея, – как я первый раз коснулась серебра. Это было шитье на одном из моих новых костюмов. Я не сразу поняла, что это за жжение, но потом долго болела. Страшная жажда, и невозможно охотиться. Чарльзу пришлось делать это за меня – приводить… – Она внезапно замолчала и отвела взгляд. Прекрасное лицо ее было бесстрастно.
Поразмыслив, Эшер пришел к выводу, что приводимые в Эрнчестер-хаус жертвы должны были, во-первых, быть людьми, поскольку вампиры питаются не только кровью, но и агонией человека, а во-вторых, обладать очень податливой психикой.
– Детишек, что ли? – Смех Хлои был холоден и звонок. – Боже, ты могла бы добраться до моих братишек и сестренок. У нас в семье этого добра хватало с избытком. Подумать только, каждый из них давно расплодился… – Она оборвала фразу и тоже отвернула кукольное личико. Потом изобразила вздох. – Странно… Вижу девчонок, с которыми когда-то работала в опере, – уже старенькие, не то что танцевать – моряка на улице подцепить не могут. А я вот могу заявиться в оперу хоть сейчас – и примут в балет, представляешь? Старый Гарри меня наверняка узнал бы. А вот его самого уже узнать трудно…
Она снова замолчала, глаза ее были устремлены куда-то далеко-далеко, в прошлое. Точно так же недавно Антея видела себя стоящей на Харроу-Хилл над горящим Лондоном, и раскаленный ветер овевал ее тогда еще смертную плоть.
– Забавно все это, вот что, – странно изменившимся голосом произнесла Хлоя.
Эшер почувствовал легкое помутнение в мозгу. Это Хлоя пыталась уйти незаметно. Антея быстро взглянула на мужа, и тот последовал за девушкой, причем куда более бесшумно и неуловимо.
– Станет легче, – сказала графиня, снова поворачиваясь к Эшеру, – когда все, кого мы знали, уйдут из жизни. Тогда они ни о чем уже вам не напомнят. – Ее темные брови сдвинулись, вновь придав ее лицу совершенно человеческое выражение. – Даже для бессмертного возраст значит многое.