Женщина с ребенком на руках все еще стояла на прежнем месте, глядя смеющимися глазами в сторону, где скрылись взбунтовавшиеся жители Рая, а с ними и ее муж Никита. Ей было очень весело, а потому минутами ее голова снова откидывалась назад, смеющиеся губы раскрывались, а маленький гражданин снова начинал карабкаться по двум башням на ее высокой груди. Вдруг около нее появились две женщины, одна старая, с острыми чертами лица и злыми острыми глазками, и другая – высокая, тоненькая блондинка, одетая в белую рубаху, спускающуюся до земли и перехваченную вокруг талии голубой лентой. Необыкновенно пушистые золотисто-светлые волосы, окаймляя ее молочно-белое с ярко-голубыми глазами лицо, падали по плечам до самых колен и перевивались между собой, образуя род золотистой одежды. В выражении ее нежно обрисованного лица, с маленьким ровным носом и маленьким, по-детски сложенным ртом, было что-то наивное, детское, доверчивое и вместе с этим восторженное. Ее голубые глаза, в зависимости от ее настроения, делались то темными, как ночное небо, то светлыми и блестящими, как переливающаяся морская волна. Она была самым странным и загадочным существом в Зеленом Раю, так что обитатели его относились к ней даже с каким-то суеверным страхом.
Старая женщина, глядя своими острыми и злыми глазками на смеющееся лицо женщины с ребенком на руках, закачала головой и злым голосом, в котором слышались какие-то режущие звуки, напоминающие звуки пилы, заговорила:
– Слышала, слышала слова-то твои богохульные, с Никитой-то, дурачливым мужем твоим, когда говорила и иных кощунников потешала. Ишь, бабенка какая, умнее начальников… подсмеивается, паршивка, и великого чудотворца облаяла…
Ульяна, не совсем утратившая еще свою веселость, скороговоркой насмешливо произнесла:
– Лай-Лай-Обдулай…
– Ах, гадина!..
– Моя совесть дает мне такой приказ: почитай Единого, что в небе, а над затеями человеков подсмеивайся.
Несмотря на такой решительный ответ, веселость сбежала с лица Ульяны, и, охватив своего младенца, она стала смотреть на своего противника.
– Люди добрые, что говорит эта сквернословка! – воскликнула старуха, обращаясь к собравшимся из соседних домов женщинам.
– Зачем так зря болтаешь? – сказала одна из них и продолжала: – Куда нам, бабам-то, до Бога… И на гору-то тебе, бабенка, чаю, трудно подняться… Чудотворец же тут как тут – хорошо помолиться…
– Правда-правда, – раздались женские голоса, а одна сказала:
– Хорошо покалякать с ним, потому смотрит на тебя… Вчерась вот тяжело было на душе у меня, я к нему и пошла… Чудотворец божий, говорю, помоги мне, бабенке, а он глазами это как уставится на меня, как засверкает, да так весело, радостно… И голос-то слышу… из чрева-то раздается такой ласковый: «Хорошо, женщина, иди с миром…» Шла я домой, и так на душе весело, хорошо, а в ушах-то словно музыка – голосок этот чудотворца…