В колхозной деревне (Нагибин, Мусатов) - страница 79

Наконец и я увидела тех, к кому он спешил… Круглолицый, веселый толстяк махал ему рукой. Около него вертелось трое тугощеких ребятишек: очевидно, это был Игнат Игнатович с «гарбузами». Плотный юноша со смуглым лицом не спеша шагал навстречу. Может быть, это был Гоша Чумак? Сморщенный, чернолицый дед тряс бороденкой и улыбался во все лицо, беззубым, как у новорожденного, ртом. По этой захлебнувшейся радостью улыбке узнала я неунывающего деда Силантия.

А рядом шла маленькая девушка. Она закрыла глаза от пыли, низко надвинув голубую косынку. Я узнала ее по белому скуластенькому личику, по маленькому подбородку с глубокой ямкой…

Мой спутник спешил к ним, а поезд после мгновенной остановки уже понемногу набирал скорость…

Захотелось спрыгнуть, остаться на этом полустанке и узнать все об этих людях. Закрепят ли они в будущем году то, чего добились с таким трудом в этом? Поедут ли они еще раз в Кремль на совещание? И как выступит там в следующий раз Алексей Алексеевич? И отдаст ли он свой подарок девушке, и как она его примет? И рада ли она его видеть? И полюбит ли она его?..

Стоя на ступеньках, я всматривалась в маленькое, полуприкрытое косынкой простое девичье личико, но ничего не сумела прочесть на нем…

…И вот оно исчезло…

В. Тендряков

НЕ КО ДВОРУ

Повесть

1

С неделю стояла оттепель. Но подул еле приметный ветерок, окаменели размякшие было сугробы, ночи вызвездились, снег под луной усеяли крупные искры, зелёные, как голодный блеск волчьих глаз.

В самую глухую пору, в два часа ночи, в селе — ни души. Попрятались собаки, старик-сторож зашёл домой почаевать и, верно, прикорнул, не раздеваясь, у печи. Сияют облитые луной снежные крыши, деревья стоят, как голубой дым, застывший на полпути к тёмному небу. Красиво, пусто, жутковато в селе.

Но в одном доме во всех окнах свет, качаются тени, приглушённые голоса доносятся сквозь двойные рамы.

Хлопнула дверь. По крыльцу, неловко нащупывая ногами ступеньки, спустился на утоптанный снег старик, качнувшись, схватился за столбик и, постояв, запел скрипуче: «Когда б имел златые горы…»

Испугался тишины, замолчал и, покачиваясь, стал оглядываться на крыльцо. В сенцах со звоном упало порожнее ведро, распахнулась дверь, и на освещенный двор высыпали люди. Завизжал под валенками снег.

— Дед Игнат! Игнат! Эй!

— Не кричи, он тут. Вон стоит, ныряет.

— Тяжелу бражку Ивановна сварила!

— Ты и рад… набрался!

Хмельные голоса нарушили тишину, исчезла таинственность.

С крыльца, прижавшись друг к другу под одним полушубком, провожали гостей парень и девушка. Парень деловито наставлял: