И называется это: создать напряжение в работе.
Но вот опять затишье. Ни волны, ни даже легкой зыби на успокоившейся поверхности районной жизни. Ни один парус не встрепенется до новой кампании.
В давно обжитые берега текущих хозяйственных кампаний привычно устремляются мысли Неверова и Молчанова. Все, что лежит за этими берегами, представляется не столь важным, третьестепенным. Все, за что не взыскивает каждую пятидневку обком, можно отложить. Когда-нибудь, на свободе, и до этого дойдут руки.
И откладывается от посевной до уборочной, от уборочной до посевной. Что надо было решать изо дня в день — не решали. Все не доходили руки. Третьестепенное, запускаясь, вырастало в проблему.
Когда-то суглинистые склоны приречного правобережья были сплошь одеты виноградниками. Нельзя было глаз оторвать от их изумрудно-курчавой зелени. Год от году картина менялась. Бугры заметно лысели, все явственнее проступали сквозь виноградную листву блекло-голубые пятна полыни. А вскоре она разлилась и захлестнула благодатные склоны. И теперь уже редкие массивы садов сиротливо зеленели на унылом серебре полыни.
Конечно, немало отразилась на состоянии виноградных садов фашистская оккупация. Одну часть захватчики потоптали танками, другую — сожгли. Столетние виноградные лозы порубили на дрова для офицерских и солдатских кухонь.
После изгнания захватчиков часть корней удалось спасти: женщины руками отрывали чубуки из золы и отхаживали их, как малых ребят. Кое-что в колхозах посадили заново. Правда, сравнительно с тем, сколько пустует плодороднейшей земли, совсем немного. Просто малую толику, каплю в море неиспользованных возможностей.
В чем же дело? Что мешает бурно двинуть вперед одну из доходнейших отраслей хозяйства колхозов?
Назрело время поставить вопрос об изменении специализации колхозов правобережья в сторону развития виноградарства. Собственно не об изменении специализации, а о возвращении их в русло нормального, наиболее плодотворного и перспективного развития экономических возможностей.
Неверно, что райком и райисполком вовсе не ставили этого вопроса перед областными организациями. Но как? Дальше робких докладных записок дело не пошло. В области же от этих докладных записок отмахивались. Не было в них необходимой убежденности в важности поставленного вопроса и необходимых зрелых обоснований. Неверов облекал свои мысли в докладных записках в осторожные, туманные формулировки и обставлял их множеством оговорок. Такая постановка вопроса внимания и уважения не вызывала. На докладные записки Неверова попросту не отвечали. И он предпочитал больше не напоминать. Значит, привычно обобщал он, так нужно. Значит, делал он вывод, момент не назрел. Там, на горе, виднее.