. Руководство КПЮ обвинялось также в недопустимо резкой критике в печати действий итальянской компартии и её лидера П. Тольятти за его позицию в вопросе о Триесте. Критиковались также содержание и характер разговора Карделя и Ранковича с секретарем ЦК болгарской компартии о македонской проблеме в декабре 1946 г. Политика Югославии в отношении Албании незадолго до трагических событий с Н. Спиру (записка была составлена в августе) уже характеризовалась в негативном ключе: отмечалось, что, несмотря на заключение договора о дружбе и помощи, югославское правительство в течение целого года не выполняло статьи этого договора и «не оказывало экономической помощи Албанской республике». В записке говорилось о том, что руководители югославской компартии очень ревниво относились к тому, что Албания стремилась иметь непосредственные связи с СССР. По мнению ЦК КПЮ, Албания должна была контактировать с Советским Союзом «только через югославское правительство».
Впечатление Джиласа от встречи со Сталиным в январе 1948 г., когда он почувствовал недовольство политикой Югославии на Балканах, скорее всего не было обманчивым. На рубеже 1947–1948 гг. из советского посольства в Белграде стала поступать информация, в которой югославскому руководству приписывалось непонимание «существа марксизма-ленинизма», говорилось об отсутствии чёткой идейно-политической ориентации, «вождизме» Тито. В этот период Сталин начинает внимательно следить за действиями югославов на Балканах. Так, в январе Тито получает одобрение от Э. Ходжи на размещение в южной Албании югославской дивизии для защиты от возможного нападения со стороны Греции. Реакция Кремля на это не согласованное с ним решение была резкой, и тогда впервые заговорили о «серьёзных разногласиях». Несмотря на признание Тито «ошибки» и отказ от отправки дивизии в Албанию, Москва потребовала приезда «ответственных представителей югославского правительства» для обсуждения «разногласий»[297].
Вместе с югославами в Москву были вызваны и болгары. 17 января Г. Димитров в интервью заявил о скором создании федерации восточноевропейских стран, что вызвало негативную реакцию Сталина и стало причиной приглашения болгар в Москву. 10 февраля прошло совещание трёх делегаций, возглавляемых Сталиным, Димитровым и Карделем. Главное обвинение советской стороны состояло в игнорировании руководством балканских стран непреложной обязанности информировать Москву о любых действиях во внешнеполитической сфере. Уже на следующий день были подписаны протоколы о консультациях по международным вопросам между СССР и Югославией и СССР и Болгарией.