Он не сразу поверил тому, что услышал. Несколько минут Костя стоял, как памятник Ленину. А потом опустился на колени перед любимой женщиной…
Потом было многое. Слова, признания поцелуи…
Было – все. И двое счастливых людей, встречающих рассвет – вместе.
Им больше не надо было скрываться. Прятаться. Таиться друг от друга. И они были счастливы. Только не решались признаться детям. Да и вообще – никому.
И – зачем?
Как объяснить глупым и завистливым, что они разрешили себе любить? Теперь – разрешили. Но до смерти Женьки и Татьяны у них ничего не было. Да и быть не могло. А сейчас они были птицами, вырвавшимися из клетки. И радующимися свободе.
Радость нарушилась через пару лет. Славкой. Что-то внук заподозрил. И устроил скандал. Одно утешение, Юля в тот момент была уже достаточно взрослой. И все поняла. Смогла понять. И это было хорошо. Одного ребенка они потеряли. С точки зрения Кости – внука по имени Станислав у него больше не было. Померши. И все тут. Второго сохранить удалось.
А вот во что вляпалась его внучка на этот раз?
Костя коротко и невесело рассмеялся. При коммунизме хоть вампиры не водились! Зато сейчас…
Он отлично помнил, как они с Алей улетели зимой отдохнуть. А вернувшись – нашли Юлю в больнице с воспалением легких и весьма неутешительным прогнозом. Тогда ему впервые стало страшно. Не за себя. За Алю. Как-то она сможет пережить гибель дочери?
Но Юля выкарабкалась. А он – был удивлен впервые за много лет.
В ту ночь он остался вместе с Алей дежурить у постели внучки. И когда любимая вдруг в одну секунду уснула у него на руках, искренне удивился. Это было совершенно непохоже на нее. И еще больше он удивился, когда в палату спокойно вошли трое мужчин.
Без халатов, без бахил, и откровенно ничего не боясь. Они шли странной, плывущей походкой, чем-то непохожей на обычную, человеческую. И Костя понял – они специально чуть шумели при ходьбе. Специально ломали свои движения, искажали их, сутулились, шаркали ногами, старались не показать свою странную, нечеловеческую силу. И старались походить на людей. Иначе он ничего не услышал бы.
Первым заговорил черноволосый тип во всем черном.
– Константин Савельевич? Доброй ночи. Прошу простить наше вторжение, но нам есть о чем поговорить.
– Например?
– О том, как ваша внучка оказалась на больничной койке. Прошу вас не шуметь зря. И не будить вашу жену. Нас никто не услышит. Все спят.
– Неужели?
В это слово Костя вложил всю доступную ему иронию. Брюнет улыбнулся.
– Мы можем усыплять.
– Мы? Николай Второй?
– Нет. Мы – вампиры.
И брюнет улыбнулся, показывая острые, вовсе уж нечеловеческие клыки.