Брат молча показывает мне карту. Игумен щедро заплатил другим лжеинокам – ордену Чумных кротов, чтобы те прокопали тоннель. Из него мы попадем к отхожим ямам темницы. Почти половина версты под землей, весь путь ползти в нечистотах: что ж, если это единственный путь – так тому и быть.
Слава небесам, тоннель оказывается не таким низким, как можно было предположить: можно идти, согнувшись, но все же идти. Я ожидал большей грязи: холодный подземный ручей приносит застоявшуюся вонь дерьма и мочи, но под ногами всего лишь вода. Я судорожно вспоминаю, как прятался в деревенском сортире на одной из прошлых епитимий: меня искали рыцари, но так и не нашли. В тот день дерьмо я выковыривал даже из ушей.
– Долго еще? – спрашиваю я у брата.
– Осталось чуть-чуть, еще пара поворотов – и мы будем на месте.
Я иду позади, брат в вытянутой руке несет фонарь с тощей свечкой; света едва хватает, чтобы освещать пространство на два шага впереди. Но поворотов оказывается гораздо больше. Когда я уже уверен, что стоит повернуть обратно, мы видим неверный оранжевый свет, пробивающийся сквозь щели дощатого пола.
– Здесь брошенное крыло темниц. Игумен говорит, что наш купец уже очень давно не держит пленников. – Брат поворачивается ко мне, его смуглое лицо в свете свечного огонька становится и вовсе черным. – Серьезной охраны, скорее всего, мы не встретим. Но лучше быть тише мыши.
Я лишь киваю в ответ; вдвоем мы пробуем доски на прочность: пол здесь гнилой, и трухлявая доска с едва различимым скрипом отделяется от балки. Мы с заметным усилием протискиваемся сквозь узкий лаз; если бы наши робы не были промаслены мирой, наверняка бы застряли.
Мы прячемся за большим деревянным ящиком. Старый купец превратил темницы в склад: насколько хватает взгляда – весь этот бесконечный коридор уставлен ящиками, тюками, корзинами и бочками. На стенах висят крошечные масляные лампы, светят они очень тускло – едва-едва превозмогают тьму.
Брат прикладывает палец к губам, но я и сам вижу: чуть вдали неспешно ковыляет кривой силуэт. Он движется в нашу сторону, громко покряхтывая. Это явно немолодой человек. Он подходит ближе – на расстояние выстрела из духовой трубки – и мой брат немедленно применяет свое диковинное оружие: дротик впивается в шею старика почти без шума. Старик негромко крякает и с тихим стоном оседает на пол. Брат снаряжает новый дротик, я обшариваю тело в поисках ключей. Увесистая связка обнаруживается во внутреннем кармане камзола, старик вооружен лишь коротким мечом, почти что кинжалом. Я забираю это оружие в качестве трофея и перерезаю его хозяину глотку – для верности.