Тоня так засмотрелась на своего отвратительного гостя, что не заметила, как он подбирается все ближе.
Она слишком поздно поняла, что одна из его конечностей была вовсе не лапой.
Это были сросшиеся челюсти. Наслаиваясь друг на друга уродливой елочкой, они шли от больших к маленьким – дог, овчарка, бультерьер, такса…
Мелкие челюсти дотянулись до Тониной ноги и впились в нее железной хваткой.
Брызнула кровь. Тоня завопила от боли. Всплеск адреналина придал ей сил, и она замолотила кулачками по врагу, царапаясь о торчащие из тела когти. Не разжимая челюстей, существо неуклюже перевернулось на бок, шевеля всеми конечностями одновременно. Из-под наслоений пористой плоти на Тоню уставился кусок человеческого лица – висок, скула, фрагмент носа и единственный на всем теле глаз.
Тоня схватила валяющуюся на полу музыкальную колонку, которую опрокинула на пол волна. Замахнувшись, она обрушила колонку прямо на кусок лица. Челюсти на ее ноге вздрогнули, а глаз твари покрылся сеточкой лопнувших сосудов.
Сосуды были черными.
Тоня ударила еще раз. И еще. И еще. На пятом ударе раздался хлюпающий звук. С колонки полетели брызги чего-то темного и вязкого. Бить стало легче.
После нескольких десятков – или сотен – ударов Тоня поняла, что челюсти существа давно разжались, а она уже несколько минут бездумно погружает колонку в мягкую черную кашу.
Уродливая туша не двигалась. Незваный гость был мертв. Тонино тело насквозь пропиталось мутной водой. Ее нога пульсировала болью. Стерильно-чистая квартира была разгромлена и заляпана какой-то дрянью. Детские воспоминания о бабушке рвались наружу, расшатывая последние защитные засовы психики. За окном плескалась мутная вода. Она уже вплотную подобралась к девятому этажу.
Тоня привалилась к туше убитого существа и заплакала.
3. Начало
«День тридцать пятый с наступления конца света. Вчера выловила второго. Жарить больше не буду, невкусно получается. Попробую сварить. Кстати, надо бы придумать этим существам название. Думаю остановиться на слове „водяняшки“, от слов „водяные“ и „соединяшки“. Звучит довольно мило».
Тоня убрала дневник обратно в ящик стола и прошлепала на кухню по мутной воде, которая тонким слоем покрывала пол ее квартиры.
Вода была не единственной обновкой в интерьере – на перегородке балкона аккуратным рядком висели куски склизкой плоти, а на кухонном столе появилась решетчатая подставка от аэрогрильницы, под которой стояло с десяток свечей. Эту самодельную плиту Тоня изобрела давно, примерно на десятый день с наступления конца света. Она поставила на решетку кастрюлю, наполненную мутной водой, положила в нее кусок серой плоти и зажгла все свечки.