Варка займет много времени. Тоня подумала, что успеет принять ванну.
Она взяла ведро, вышла в подъезд в одних трусах и майке. Лестничный пролет был заполнен мутной водой. Из-под нее островком торчали части сросшихся человеческих тел – не то спина, не то бок небольшой твари. Когда Тоня подошла поближе, тварь с испуганным плеском нырнула в глубину.
«Раньше не боялись, – подумала Тоня. – Наверное, это как-то связано с трансформацией».
Осторожно, стараясь не поранить ладони темно-зелеными когтями, Тоня зачерпнула ведром воды. Спина чесалась, но Тоня решила ее не трогать – вчера она укололась об длинные острые иглы, выросшие вдоль хребта.
Вернувшись в квартиру, она вылила ведро в ванну и пошла за следующим. Когда ванна наполнилась до краев, Тоня нырнула в нее, расплескав воду, брызги которой нещадно залили полотенце с китенком. Свечку она не зажгла. Ее чувства обострились до такой степени, что теперь она могла видеть окружающие предметы словно бы на ощупь. Отныне источники освещения были ей ни к чему.
Изменения в ее теле протекали плавно, но быстро. И Тоня была уверена, что в ее случае причиной трансформации была не вода.
Ведь она начала меняться после того, как съела плоть убитого существа.
Тоня плакала возле его туши до тех пор, пока в голове не осталась лишь звенящая пустота.
И внезапно в этой пустоте появилась простая мысль, настолько же безумная, насколько и равнодушная.
Уже который день подряд Тонин живот болел от голода. А рядом лежало то, что теоретически могло сгодиться в пищу.
Что ей терять, раз шансов на спасение больше нет?
Не дожидаясь рассвета, Тоня обработала рану на ноге, взяла нож и разрезала мертвую тушу. Склизкая плоть поддалась на удивление легко. Даже кости оказались губчато-мягкими. Повозившись минут пятнадцать, Тоня вырезала куски, которые показались ей наименее отталкивающими.
Она собрала на кухонном столе свою мини-плиту, которой пользовалась после наступления конца света. На дальних полках нашлись пыльные бутылки из-под растительных масел. Из каждой Тоня смогла вытрясти пару капель. Этого хватило на то, чтобы поджарить куски плоти.
Вкус у них оказался не таким уж и мерзким. Чем-то он напоминал мидий в масле, которых любила Тонина мама. Но жевать это экзотическое блюдо было почти невозможно – кусочки оказались резиново-жесткими. Странно, ведь ножу плоть существа поддалась на удивление легко.
Тоня предположила, что она стала такой из-за жарки.
К утру на Тонином теле проступили заметные изменения. Кожа потемнела, ногти налились нездоровой чернотой, а след от укуса… затянулся.