Она была на восемнадцать лет старше и смотрела на него как на ребенка. Смирнова рассмеялась и сказала, что долго не соглашалась, считая, что не имеет права выходить за него, будучи одних лет с его матерью, и что последняя в бешенстве при одной мысли об этом; мать обвиняла ее в том, что она заловила Макса. На другой день ко мне пришел Макс, и мы долго обсуждали этот вопрос. Он был очень зол на мать и говорил, что она сама воспитала его в убеждении, что Нелька Смирнова – самая идеальная женщина на свете, а теперь, когда он захотел на ней жениться, любя ее больше всего в мире, его же мать ругает ее, называя самыми ужасными именами, и что он никогда не позволит этого.
Я старалась ему объяснить, что его мать после развода с отцом посвятила ему всю жизнь и что теперь для нее всякая женщина, которую он полюбит, будет ей нежеланной, а он должен помнить все, чем она была для него, и не ожесточаться против нее, а стараться получить ее согласие и благословение, без чего не может быть счастья. Он ушел, говоря, что не может простить матери. Вскоре Нелька приехала ко мне и сказала, что они решили не откладывать свадьбу, так как она боится за Макса и им надо скорее бежать, иначе его могут арестовать. Она просила меня быть посаженой матерью. Я спросила у Макса, помирился ли он с матерью и будет ли она на свадьбе. Он сказал, что она сошлась с его отцом и, кажется, оба будут. Екатерина Григорьевна Муханова должна была быть посаженой матерью Макса и устроить потом скромный чай. Я предложила Нельке и Максу поселиться временно на порученной мне квартире тети Муфки. В день их свадьбы Нелька пришла ко мне, надев белый мундир сестры милосердия Кауфманской общины, и я благословила ее маленькой иконкой Божьей Матери. Затем мы водрузились на двух извозчиков и поехали в Феодоровский собор, где нас ожидал о. Афанасий и Екатерина Григорьевна Муханова с Максом. Я все ждала появления его родителей, но их не было. После свадьбы, которая была без певчих, мы все поехали к Е. Г. Мухановой и пили чай с какими-то пирожными, которые тогда были на вес золота. Лапушка был шафером. Затем молодые отправились на квартиру тети Муфки, а мы вернулись домой. Макс и Нелька обещали, что поедут вскоре к родителям. На другой день ко мне неожиданно влетела госпожа Муханова, мать Макса, она долго кричала и бранилась, сказав, что я поощряла эту свадьбу, а затем, не дав мне возможности высказаться, вылетела вон. Я ее больше не видела. Молодые же вскоре собрались уезжать и после долгих приключений выбрались за границу. Я их видела в Ментоне, когда умирал дядя Боря. Они были счастливы и дружны и, кажется, помирились с родителями.