На основании изложенного обвиняется
Голицын-Галич Сергей Павлович, 1898 года рождения <…> в том, что:
Являлся агентом английской и польской разведок, и на протяжении ряда лет проводил шпионскую работу против СССР в пользу иностранных государств.
Руководствуясь приказом Народного Комиссара Внутренних Дел Союза – Генерального Комиссара Государственной Безопасности тов. Ежова за № 00385, дело по обвинению Голицына-Галича СП. направить на рассмотрение в Особом Порядке.
(Подписи)
Справка из КГБ (получена в 1988 году)
Голицын Сергей Павлович
Родился в с. Усадище, Марьинской волости, Новгородского уезда, Новгородской губернии.
Актер местного театра в городе Николаеве.
Арестован 2 сентября 1937 года УНКВД по Николаевской области.
Решением НКВД и Прокурора СССР 4 января 1938 года по ст.54–6 Уголовного кодекса Укр. ССР приговорен к высшей мере наказания – РАССТРЕЛУ, как агент английской разведки.
Приговор приведен в исполнение 20 января 1938 года.
Сведений о месте захоронения нет.
Дело князя Сергея Павловича было «рассмотрено в Особом Порядке» 4 января 1938 года. Юридически определить, что представляет собой судебное действо «Особого Порядка», не представляется возможным, но нижеследующий документ позволяет предположить, что высокие лица, указанные в нем, автоматически накладывали расстрельные резолюции на предоставляемые им списки жертв, назначенных к уничтожению, если в действительности это были их собственноручные подписи, в чем, скорее всего, следует усомниться. Маловероятно и то, что следственное дело из далекого Николаева отправляли на рассмотрение к народному комиссару Ежову в Москву. Скорее всего, карательная система была настолько отлажена, что в такой формальности надобности не было.
Частичный ответ на этот вопрос есть в книге Альфреда Мартиновича Мирека «Красный мираж. Палачи великой России», посвященной «жертвам коммунистического террора»:
«Как известно, мероприятия по уничтожению людей достигли в 1936–1938 годах наибольшего размаха, и в это время даже такие хорошо отлаженные объекты, как Бутово под Москвой и Левашово под Ленинградом, работали на пределе. На пределе были и все звенья этой машины. Чтобы круглосуточно арестовывать, были нужны люди и время. С трудом успевали выписывать ордера на арест и обыск. Ну, хорошо: приехали, схватили, обыскали, отняли что успели, привезли, рассовали по камерам и подвалам, но нужны еще хоть какие-то приговоры, ну, хоть решения «тройки». Их заполнять и подписывать уже не успевали. Появились просто длинные списки обреченных, на первой странице которых налагалась «резолюция», например: «Врагов бить, бить, бить! В. Молотов». На других – надписи столь же эмоциональные и преступные, но другие подписи…